Мой лучший враг - [15]

Я обожала его каморку. Она маленькая, но очень уютная. На стене висел портрет Армстронга. Одна стена состояла сплошь из книжных полок. Стругацкие, Беляев, Брэдберри, Уэлс… Дедушка всегда обожал фантастику. А еще у дедушки было много сборников стихотворений.

Мы приходили к дедушке в его каморку. Пахло ромашковым чаем. Дедушка всегда пил этот чай. Он болел желудком, и врачи прописали ему пить чай из ромашки. Мы ненавидели этот чай, он на вкус был ужасно горьким, морщились, но пили, потому что дедушка пил. И потому что это было традицией, а традиции нельзя нарушать. А еще дед угощал нас каменными пряниками, которые лежали в этой каморке, наверное, с самой ее постройки.

Мы со Стасом садились в старое кресло – забирались в него с ногами, пихая и отталкивая друг друга, чтобы выкроить себе место – и укрывались пледом. Смотрели на деда. У дедушки голубые глаза, все лицо в смешных ямочках. Бороды совсем нет. Волосы короткие и совсем седые.

А дед рассказывал нам стихи. Это были странные стихи, разных поэтов всех времен. Особенно мне запомнилась одна английская баллада про исповедь смертельно больной королевы Британии. Мы переписали себе слова и разучили это стихотворение наизусть. Мы не понимали половины слов, а другую половину перевирали. Но по непонятной мне причине эта баллада запала в душу нам обоим. Иногда я бегала к деду тайком одна – мне хотелось первой услышать какое-нибудь новое стихотворение, чтобы потом рассказать его Стасу самой.

Стоит рассказать о еще одном увлечении мальчишек. Так как у нас с ребятами был боевой отряд, то часто мы часто играли в войну. Правила придумал Стас.

Главные правила войны:

Нужно разделиться на две команды. Каждая из команд выбирает в лесу место для своего лагеря. Лагерем служит огороженный камнями круг на земле. В центре круга надо воткнуть флаг – палку с привязанной на конце тряпкой. Задача противоположной команды – найти чужой лагерь и забрать флаг.

В каждой команде есть защитники и разведчики. Защитники охраняют свой лагерь, разведчики отправляются на войну захватывать вражеский флаг.

В твоем распоряжении 3 разрывных гранаты (шишки), 1 автомат и 1 пистолет (на пульках).

У каждого к кофете к груди пришит пакетик с краской – если попадут туда, ты убит. Если ты убит – иди домой.

Если попали в руку или ногу – ты парализован. Ты должен оставаться на месте, пока не произнесешь вслух десять раз слово «бронепоезд».

Пожалуй, самое важное правило – никогда не разговаривай с тем, кого ты собираешься убить. Этому правилу надо следовать всегда. Враг может провоцировать тебя. Пытаться вывести на разговор. Чтобы ты замешкался и потерял драгоценные секунды. Разговор делает врага сильнее.

Этого правила не было в списке основных правил. Я приписала его сама, на основе личного опыта. Когда ты внезапно нападаешь на вражеское логово, враги используют все силы и средства, чтобы отсрочить время. Один так крикнул мне однажды:

– Гляди! Тебе в задницу залетела куропатка!

Машинально я обернулась. И получила гранату в грудь.

А в другой раз враг попытался вывести меня на разговор. Всячески пытался доказать мне, что он «не в игре». Уверенно нес какую-то чушь о том, что он только что видел в лесу нашего физрука, и тот сказал ему, что в школе взорвалась бомба. Я что-то спросила в ответ и получила пулю. Вот поэтому я и придумала новое правило. Не разговаривать с врагами. И не слушать их. Ну, только с теми, кого ты собираешься убить. Ведь можно и не убивать, а взять в плен. Пленные иной раз оказывались довольно полезными – их можно было пытать крапивой и щекоткой, и они сами разбалтывали, где находится их лагерь.

Мы бегали по лесу, обстреливали друг друга. Помимо захвата вражеского флага придумывали себе всякие задания – например, найти во вражеском логове секретную формулу нового биологического оружия. Секретная формула оказывалась куском древесной коры – ее прятал кто-нибудь из наших в какое-нибудь дупло. Либо нужно было разгадать секретный код к вражескому бункеру. Опять же кто-то из наших писал на земле слово, буквы в котором были перепутаны, и нам нужно было отгадать.

Вот так проходило мое время. С Дашкой и мальчишками. Эти две дружбы я всегда разделяла. Но Дашке итак наши войнушки были неинтересны. Она любила совсем другое. Листать яркие журналы, тайком красить губы маминой помадой, плести косички, писать дневники, заполнять их яркими рисунками и наклейками. Дашка собирала плюшевых мишек. Носила пышные юбки. Любила классики, пикники, розовые рюкзачки и солнечные очки. Она любила фантазировать. Выдумывала диковинных животных, королевства, принцев и принцесс. Эти две дружбы как два разных мира. Я подстраивалась под оба мира. Принимала и те, и другие интересы. Много раз думала: а что же люблю я? Какая я? Но эти вопросы ставили меня в тупик.

Мне исполнилось двенадцать лет. Мы со Стасом стояли на пустыре. Он держал меня за руку. Мы стояли и смотрели на наш маленький ритуальный костер. Я сжигала ту самую пустую пачку из-под мармеладок, подаренную отцом. И навсегда прощалась с детством. Мы стояли и смотрели на костер. В полном молчании. Стас подошел ко мне и приложил свой лоб к моему. Я думала, он меня поцелует, но этого не произошло. Он сжал руками мою голову. Сильно-сильно. Сильно надавил лбом. Этот жест означал многое. Годы дружбы со Стасом научили меня, что не всегда нужны слова, чтобы что-то сказать. Мы научились разговаривать взглядом или действиями. И это порой может донести куда больше смысла, чем простые слова. Мы простояли так долго. Закрыв глаза, вдыхая запах дыма. Прижавшись лбами. Что было скрыто в этом действии? Поддержка. Участие. Сожаление. Боль. Простыми словами не выразить то, что он передавал мне в тот момент.