Мой лорд - [33]

Людвиг передал ключи от «лендровера» Патрику, открыл перед Николь дверцу, помогая ей выйти из машины. Он не торопился с комментариями, давая Николь возможность оглядеться. Впрочем, они не успели толком ни того ни другого, потому что из особняка им навстречу уже спешили пожилой мужчина в шелковом домашнем халате и женщина в закатанных брюках и широкополой плетеной шляпе, по пути снимающая огромные хозяйственные перчатки, испачканные землей.

— Людвиг, дорогой, как я рада тебя видеть! — Женщина широко отставила руки, давая Людвигу себя обнять. — Прости, что я в таком виде, дорогой. Мы не знали точно, во сколько вы приедете.

— Тетя Паула, дядя Пол. — Людвиг обнял поочередно обоих. — Я не чаял добраться к вам до Рождества.

— Не переживай, дорогой… — тетя Паула ласково смотрела на него снизу вверх, — мы все понимаем. У тебя столько работы!

— Разрешите представить вам: Мисс Николь Конноли, мой очень близкий друг. — Людвиг подставил Николь локоть. — Знакомься, Николь: Паула и Пол Уайнфилд, старинные друзья моих родителей.

— Людвиг, милый, ты как всегда горячишься, — укоризненно качнула полями шляпы тетя Паула. — Разве можно применительно к даме употреблять эпитет «старинная».

— Паула, мы обязательно это обсудим. Только после обеда. — Дядя Пол сделал широкий жест по направлению к особняку. — Прошу вас, друзья мои. Вы, наверное, проголодались с дороги.

— Спасибо, дядя. Патрик не дал нам умереть с голоду.

— О… — оживилась Паула, семеня позади них. — Вы пробовали новое печенье Маргарет?

— Да, тетя. Нам с Николь оно очень понравилось. — Людвиг посмотрел на Николь, заговорщицки улыбнулся. У него на губах до сих пор был сладкий вкус того поцелуя.

— Людвиг! — Радостный девичий голос заставил его вынырнуть из сладостных воспоминаний. — Людвиг, ты приехал! — К ним стремительно шла, почти бежала, белокурая девушка в ярко-голубой блузе. На ней были короткие белоснежные легинсы, которые подчеркивали великолепную стройность загорелых ног, а сандалии на высокой голубой платформе, казалось, совершенно не мешали ей двигаться легко, как в танце. — Людвиг! — снова пылко проговорила девушка, останавливаясь в ярде от них. Казалось, она не замечает более никого из присутствующих.

— О, Дебора! А я думал, что раз ты не выходишь, то еще не приехала из Лондона. — Людвиг говорил очень приветливо. Только зачем-то положил свою руку поверх пальцев Николь, невольно сжавшихся у него на предплечье.

Дебора несколько мгновений стояла в нерешительности, но потом, быстро взяв себя в руки, сама обняла Людвига.

— Здравствуй. Я так по тебе соскучилась.

— И тебе привет, сестричка. Николь, познакомься. Это Дебора Уайнфилд, моя подруга детства. Дебора, это Николь Конноли, одна из самых значимых для меня людей.

Как хорошо он ее представляет. Близкий друг, одна из самых значимых… А еще Николь отстраненно отметила, что, знакомя ее с тетей и дядей, Людвиг вначале представил ее, а потом уже их. Что же это значило по законам этикета?.. Прости, мама, вот бы где пригодилась твоя наука.

— Когда-то мы с тобой решили, что будем братом и сестрой, — нежно проворковала Дебора, мягко отстраняясь от Людвига, — но с тех пор прошло столько времени…

— Как хорошо, что некоторые вещи не меняются, сестричка, — спокойно ответил Людвиг, увлекая Николь к дому.

В холле их ждала Паула, которая сообщила, что велела накрывать обед к часу, поэтому у них есть около пятидесяти минут, чтобы принять душ. Она уже сняла свой живописный головной убор, под которым обнаружилась стильная стрижка вьющихся каштановых волос. Она извинилась, что покидает гостей, поскольку после работы в цветнике ей и самой не мешало бы привести себя в порядок.

— Людвиг, я могла бы показать тебе, как отремонтировали твою комнату. Пойдем, я помогу тебе обустроиться, — нежно проговорила Дебора, поднимая на него свой небесно-голубой взгляд.

Николь почувствовала, что у нее начинают пылать от ярости щеки. Почему эта девица так откровенно клеится к Людвигу, словно она, Николь, просто пустое место, которое держится за его руку.

— Ой, Дебби, — внезапно громко проговорила Николь, — это так мило с твоей стороны. Обычно этим занимаются слуги.

Дебора осеклась. Улыбка застекленела на ее красивом ухоженном лице. Но это длилось мгновение.

— А чей это я слышу голос? — приторно-ласково поинтересовалась Дебора. — Неужели это платье цвета, который был в моде два года назад, так хорошо разбирается в тонкостях этикета?

— Это не платье. Это я, Николь Конноли, спутница Людвига Эшби. Ты плохо слышишь или у тебя проблемы с памятью, раз ты не запоминаешь имена?

— Спу-утница, да? Теперь это так называется? — Дебора с уничтожающей улыбкой медленно осмотрела Николь с головы до ног.

Только присутствие Людвига удержало Николь от того, чтобы немедленно вцепиться в эти прелестные золотистые волосы.

— Дебора, ты преподносишь мне странные сюрпризы. — Голос Людвига был таким жестким, что Дебора, сверлящая Николь ненавидящим взглядом, отступила на полшага. — Между прочим, Николь гостья этого дома. И — моя девушка.

Счастливо ёкнуло сердце. У-ух… Николь сжала руку Людвига.

— Поменьше ревности, сестричка. — На сей раз слово «сестричка» прозвучало в устах Людвига холодно, едва ли не презрительно.