Мой личный чародей - [34]

— Я тебя что, успела чем-то обидеть?! Да чем же??

— Вы, люди, сами себя обидели тем, что вообще появились на свет! — злобно выплюнул эльф, ощупывая правой рукой левый локоть. Вывих я ему успела вправить, пока он валялся без сознания, но, если лечить совсем без магии, то болеть будет ещё долго.

— Сами себя обидели? — удивленно переспросила я.

— Все люди — слабые, лживые, вероломные воры, предатели и убийцы! — с удовольствием перечислил эльф, окидывая меня взглядом, исполненным ледяного презрения.

— Все до одного?

— Все до одного. И даже хуже.

Мы помолчали.

— То есть, — немного подумав, уточнила я, — ты ненавидишь всех людей без исключения, а не именно меня? Ничего личного?

— Всё личное, — хмуро возразил эльф, морщась от боли. — Ты человек, и значит, я тебя ненавижу! И уничтожу тебя при первой же возможности.

Вот как!

— Ну, ладно, — кивнула я, отрываясь от стены. — Коли так — не стану тебе надоедать. Вот, возьми, тебе надо поесть — иначе сил у тебя будет лишь на то, чтобы тихонько помереть самому.

Подхватив тяжелый чугунок с остатками невинно убиенного зайца, я осторожно подвинула его к эльфу, внимательно следя за тем, чтобы держаться подальше от его изувеченных, но всё ещё вполне способных придушить меня рук.

— Что это? — с подозрением уточнил мой буйный пациент, не прикасаясь к посудине.

Я пожала плечами.

— Еда. Вроде, не отравлена — я ела. Прости, что не оставила тебе побольше — мне самой пришлось поесть, чтобы хоть немного восстановить ауру. Вытаскивать с того света умирающих вроде тебя — нелегкая работа, а мои магические силы сейчас заблокированы.

— Ты что — колдунья? — нелюдь недоверчиво уставился на меня.

— Ведунья, — мягко поправила я, вспоминая бабушку Полелю.

— И ты лечила меня силами своей ауры?!

— Ну да. Прости, что посмела осквернить тебя своим недостойным прикосновением.

— Издеваешься? — подозрительно поинтересовался эльф.

Я кивнула.

— Конечно. А как ещё я могу реагировать на слова человека — или не-человека — который, едва придя в сознание (и не без моей помощи), начинает плеваться в меня ядом и грозит убить лишь на том основании, что я принадлежу к другому народу? Только списать твои слова на временное расстройство ума, вызванное суровыми побоями.

Эльф ошалело вытаращился на меня, и я вдруг поняла, что у него потрясающе красивые глаза, темные, чуть раскосые, с длинными-предлинными ресницами. То есть, один глаз — второй был украшен здоровенным фингалом и почти полностью заплыл.

— Ты не просто принадлежишь к другому народу. Ты человек, а значит — самое подлое, мелочное и гнусное существо из всех, что когда-либо рождала земля, — на полном серьезе поведал одноглазый нелюдь.

— А ты их много знаешь?

— Кого?!

— Ну, людей? Часто с ними встречался?

— Ты первая.

— Печально, печально, — я покачала головой и тяжело вздохнула. — Надо же, какое я произвожу отвратительное впечатление! Ты не успел со мною познакомиться, а уже знаешь, что все люди — гнусные, подлые предатели и убийцы. Что ж, ты тоже первый эльф, которого мне довелось повстречать. И теперь я тоже, подобно тебе, могу сделать вывод, что все эльфы — дураки. Просто идиоты!

— Что?!! — взревел одноглазый, пытаясь вскочить и дотянуться до меня с вполне определенными намерениями. — Да как ты посмела, дрянь?!!! Я тебя за это в порошок сотру! — сбитый чугунок с противным скрежетом откатился в сторону.

— Сотрешь, сотрешь, — успокаивающе закивала я, зорко следя за попытками эльфа привести в исполнение свои угрозы. Цепь снова натянулась, как струна, но держала крепко. Я подобрала покачивающийся на боку чугунок — хорошо, что там была не какая-нибудь похлебка — поставила его на пол и опять подтолкнула к беснующемуся нелюдю. — Но если ты всё-таки не дурак, а умный, то прежде поешь, не то всё это время ты живешь и залечиваешь свои раны исключительно на остатках тех сил, что я смогла тебе перелить. Они скоро закончатся, и ты вновь потеряешь сознание. Второй раз я тебе помочь вряд ли сумею, так как полностью восстановить ауру на половинке несчастного зайца я не могу. — Какое там "ауру восстановить"? Хорошо хоть удалось немного приглушить магический голод, иначе я, наверное, так могла и до людоедства дойти! Вернее, до эльфоедства… хм! — Ну, а пока ты будешь есть, доказывая, что ты умный, подумай вот о чем: стоит ли судить других, основываясь лишь на слухах, а не на личном опыте? Если ты не дурак, то правильный ответ от тебя далеко не уйдет.

Всё ещё злобно сверкая глазами и тяжело дыша, эльф, тем не менее, прекратил свои бесплодные попытки добраться до моего горла, а затем, немного поразмыслив, придвинул к себе чугунок и молча начал есть. Жевать мясо разбитым ртом ему было очень больно и неудобно, но одноглазый нелюдь даже в такой ситуации умудрялся есть красиво и опрятно. Я прям залюбовалась!

— Пиво будешь? — на всякий случай я решила уточнить, кто их знает, этих эльфов, может они пьют только утреннюю росу? Получив утвердительный кивок, я сделала несколько глотков, а потом всё тем же манером переправила кувшин к остроухому. Вскоре и чугунок, и кувшин опустели — похоже, оголодавший нелюдь сметелил даже кости. Наевшись и напившись, он разом осоловел (может, пиво для эльфов по крепости — как брага для людей? хи-хи!), улегся на бок, нахально натянул на себя мою (!) накидку, так и валявшуюся в его углу, свернулся калачиком и тут же засопел, не удостоив меня ни единым взглядом. Ну и ладно.