Мой хозяин дракон - [17]

– Не баба, а женщина, – поправила я, подбирая последние крошки каши. – Ну и что, нашел, кто ему цветы носит?

– Так не было никаких цветов. Ему теперь везде розовый аромат чудится. Или запах цветущего шиповника, как санна Левия уточнила.

– Понятно, – сказала я, хотя ничего не было понятно.

Впрочем, несложно было догадаться о том, что лорд-дракон не в восторге от перспективы женитьбы на Катрине. Язвительно подумала: то ли дело – Ташку тискать…

Я отставила пустую миску, выпила чуть подслащенный чай из кружки и, чувствуя себя почти счастливой, переставила поднос дальше на кровать.

– Скажи, Айта, ты давно болеешь?

Озорной огонек в ее глазах потух, и девочка уставилась на меня почти со страхом.

– Я… а вы… откуда?

– Тебя лечить не пробовали? Тот же Фейдерлин?

– Так а с чего ему меня лечить? – внезапно насупилась она. – Я тут кто? У меня никого нет. Саннор маг не будет свою силу просто так на меня расходовать.

– Скотина он, – вздохнула я. – Мог бы, но не хочет. Дай руку, Айта.

– А вы… – и застывший в глазах немой вопрос.

– Я попробую, хоть и не училась, – твердо ответила я и сжала худенькие пальчики.

Вьюнок в груди защекотал сильнее прежнего – и я его отпустила. Он потек теплыми ручейками под кожей, от плеча к пальцам, и уже через несколько ударов сердца незаметно перетек в Айту.

– Щекотно. – Она натянуто улыбнулась.

– Не бойся.

Я закрыла глаза, чувствуя дар. Вьюнок мой торопился, пробираясь по чужому телу, а потом движение застопорилось, и я поняла, что он потихоньку ввинчивается усиками в то, что составляло недуг Айты.

– Ой, – вдруг сказала она испуганно, – жжется.

– Хуже не должно быть, потерпи.

Не нужно направлять дар. Если он не универсальный, как, например, у Фейдерлина, он все сделает сам, если будет цель. У меня перед глазами запрыгали серые мошки: моя магия пила болезнь, перемалывала ее невидимыми жерновами, но и мне доставалось отдачи. Во рту пересохло, но я продолжала улыбаться, хоть и через силу. Потерпеть еще немного – и все. Все!

– Я не могу дышать, – прошептала Айта.

– Пожалуйста, только не бойся.

Хлопок. Жаркая вспышка в груди. Я подавилась собственным дыханием, пальцы разжались, и несколько мгновений я как будто сползала в темную, налитую сизой дымкой яму. В ноздри ударила вонь, словно сдохло что-то крупное и лежало разлагаясь…

– Санна!

Я вяло шевельнулась, приоткрыла глаза. Все еще дымка и кошмарная, тошнотворная вонь.

– Санна! – Меня потрясли за плечи.

Жар в груди медленно гас, а я… так же медленно, лениво выплывала из мглы обратно в свою жалкую комнатку. Айта испуганно трясла меня за плечи, и, рассмотрев ее, я выдохнула с облегчением. Лихорадочный румянец с ее щек медленно уходил, личико наливалось здоровыми красками.

– Так, – я села, потрясла головой, – все хорошо. Теперь ты свободна от недуга.

– Но…

– Все в порядке, – строго повторила я, – все хорошо.

И в этот миг меня буквально смело на кровать. Оказывается, исцеление отнимало уйму сил, так что даже слабенькая Айта попросту свалила меня набок своими объятиями.

– О, санна Кора! Спасибо, спасибо вам! Чем я могу отплатить?

Что я могла сказать этой несчастной сиротке? Для меня не было бы лучшей благодарности, помоги она мне отсюда бежать. Но пока что… слишком рискованно просить об этом. Да и для Айты подобное предприятие могло обернуться бедой.

Поэтому я пожала плечами, взъерошила ей волосы, растрепав косу.

– Ничего мне не нужно, Айта. Просто… будь моим другом, хорошо?

После того как Айта ушла, унеся поднос с опустевшей посудой, а мне оставив зажженную свечу, я еще некоторое время сидела на кровати, приходя в себя. Раньше… да, я лечила. Но не более чем мигрень старой няньке, а такую болезнь, как у Айты, – никогда. Дар сам тянулся к нянюшке…

И тут меня тряхнуло. Вот ведь странно: мой дар чувствовал мигрень у старушки, но не тянулся к отцу, у которого было больное сердце. А было ли?

Я обхватила себя руками за плечи и принялась мерить шагами комнату. Так не вовремя все вспомнилось… Ведь я совершенно бессильна что-либо предпринять, его уже нет на свете. А вдруг… вдруг и сердце у него было абсолютно здоровым? Вдруг он не просто так умер, а ему помогли? Кто помог? Но это же очевидно! Стоит лишь вспомнить, как алчно блестели глазки санны Теодоры, когда она впервые пришла к нам в гости. Казалось, еще немного – и она будет метаться от дверей к драпировкам, от резного бюро – к дивану, ощупывая, оценивая. А я тогда была маленькой дурочкой и ничего, совсем ничегошеньки не понимала. Да и теперь… Слишком поздно я сообразила: если бы отец долго страдал от недуга, я бы почувствовала, я бы вылечила…

Но что же делать? Понятно, что с острова нужно бежать. Понятно, что следует добраться до отцовского нотариуса, саннора Тасиди… Осталось только придумать, как все это воплотить в жизнь, не имея при себе ни денег, ни документов… Ничего.

Я остановилась, слепо глядя в маленькое окошко. Сквозь кривые стекла было видно, как медленно и величественно в темном небе поднимается круглая луна. Почему у меня нет крыльев? Да я бы отдала сейчас все что угодно тому, кто предложит помощь!

«А что насчет Лиара Фейдерлина? – спросила я себя. – Как далеко ты готова зайти, чтобы вывести мачеху на чистую воду? Чем готова платить?»