Мой Хеврон - [11]

— Раз уж ты не уехал, — сказал я сыну, когда он вернулся, — чего нам ждать? Пойдем сегодня!

Оставалось решить еще две проблемы: сохранить секретность и найти спутников в Меарат га-Махпела, чтобы нас была целая группа.

Кого я мог пригласить? Мой выбор пал на рава Яира Уриэля, с которым я учил Тору. Это был тихий и мудрый человек. Не побоюсь сказать — «цадик».

Итак, я обратился к раву Яиру. Но не сказал — с какой целью. Я предложил ему пойти в Меарат га-Махпела помолиться. Он был достаточно умен, чтобы понять необычность моего предложения.

— Я вижу, ты что-то задумал, — сказал он. — Если с утра ты зовешь меня в Меарат га-Махпела, значит, что-то у тебя важное. Конечно, я с тобой пойду. Но надо, чтобы был «миньян», я приглашу еще евреев.

После полудня, приблизительно часа в три, мы с сыном пришли к его дому. Под рубашками у нас были спрятаны цепи с замками. Пришли еще три поселенца, и мы отправились в путь.

Всю дорогу до Меарат га-Махпела шли мы молча, никто нас ни о чем не расспрашивал. Я тоже ничего не говорил, никого не посвящал в нашу затею, чтобы, в случае чего, всю ответственность взять на себя.

В Меарат га-Махпела нас встретил рав Менахем Либман. Вместе с религиозными солдатами у нас составился «миньян». Молились мы долго, не спеша. Когда кончили «Минху», принялись читать «Тегилим». В четыре часа — время, когда евреев и туристов принято выпроваживать, подошли к нам солдаты, указав на часы. Рав Менахем Либман давал в это время урок Торы, и нам сказали:

— Ну хорошо, минут через десять-пятнадцать заканчивайте…

Тогда мы с сыном накинули на себя цепи, прикрепили их к дверям, ведущим к надгробию праматери Сары, защелкнули замки, достали Тору в переводе на русский и стали ее читать.

Раву Яиру я сказал,что мы отсюда не выйдем. Он, собственно, этого и ждал. Никому из присутствующих я ничего не предложил — ни остаться с нами, ни поддержать… И все ушли. Остались двое — рав Яир и рав Либман.

Солдаты не стали применять силу, но принялись настойчиво убеждать двух раввинов выйти. И когда те отказались уйти, вызвали по рации подкрепление. Через полчаса прибыл военный губернатор. А мы с сыном продолжали читать Тору — главу «Хаей Сара», где говорится о пребывании в Хевроне Авраама-авину и о покупке им у хетта Эфрона этой самой Меарат га-Махпела.

Губернатор однажды уже арестовывал меня. На сей раз с ним прибыла группа солдат, специально отобранных леваков. Правда, на лицах у них не написано, кто они, но по тому, как они были готовы наброситься на нас, как будто мы террористы или враги, — их мировоззрение сомнений не оставляло. И где таких только находят!

Губернатор, как мог, сдерживал их, а те продолжали орать: кто мы такие и почему создаем «проблемы»?

Подошла какая-то арабка, хотела поцеловать дверь, ведущую к могиле праматери Сары. Я вовсе не хотел ей мешать, но был «прикован» к двери и не мог отойти. Это дало повод новой вспышке гнева «правозащитников»: «Мало того, что вы тут торчите, вы не даете арабам молиться!».

Господи, какой это был «праведный» гнев, как они защищали «бедных» арабов! Если бы с тысячной долей этой энергии они боролись, защищая права евреев! Какое, скажите, у этой арабки право на могилу праматери Сары? Кто больше имеет прав — я или она?

Губернатор оказался на высоте — из уважения к святому месту надел берет. Он был человеком нерелигиозным, не очень образованным, университетов не кончал — обыкновенный мошавник.

— Тише, ребята, тише! — успокаивал он солдат. — Сейчас во всем разберемся. Подошел ко мне и стал что-то внушать. А я читал Тору и не хотел с ним разговаривать. Да и о чем мне было с ним говорить?

Солдаты бушевали, пытаясь до нас дотянуться, схватить, отодрать от двери. До них еще не дошло, что мы прикованы.

— Кто до меня дотронется, — предупредил я, — получит!

Силы наши были явно неравными. Зато решимости мне было не занимать. Что действительно было ужасно — люди напялили на себя форму солдат Армии Обороны Израиля, а ведут себя как погромщики и негодяи. Они что — получили такой приказ? Ведь на моих глазах губернатор их успокаивал. Значит, по собственной инициативе они так меня ненавидят?!

Губернатору на все его просьбы я ответил:

— Вам ничего не поможет, мы привязаны цепью — все равно не оторвете! А будете драться — отвечу силой на силу, это мое право.

Тогда они от нас отступили и принялись совещаться. Кто-то указал на нас пальцем: дескать, у него ключи в кармане. У меня действительно нагрудный карман оттопыривался. Они подбежали, достали ключи — я нисколько этому не сопротивлялся. Ключи там лежали фальшивые. Я это сделал умышленно, это была продуманная уловка.

Солдаты принялись ковыряться в замках. У них, понятно, ничего не получалось. Тогда ключи дали мне, чтобы я сам открыл. Я бросил их в соседнюю комнату, куда был разрешен доступ только арабам.

На некоторое время нас оставили в покое. Прошел уже час, и принесли целую связку других ключей… «Вот и хорошо, вот и хватит! — говорил я себе. — Для первого раза — достаточно. Я показал им, что не боюсь. Что останусь в Меарат га-Махпела вопреки их запрету. И пусть запомнят: отныне мы так и будем поступать! Мы придем еще раз! Приведем других людей, и будем оставаться, не признавая хамского требования изгонять нас из мест, где находятся еврейские святыни!»