Мой ГУЛАГ. Личная история - [5]
Когда умер Сталин, я рыдал, я плакал. Я читал недавно, что Анна Ахматова тогда сказала: «Наконец-то сдох». У нас было не так. Я умилялся стихам:
Это было тогда созвучно моим переживаниям.
А в 1957 году реабилитировали отца. И оказывается, он не умер, а расстрелян. И не в лагере, а вот напротив «Детского мира» на Никольской, в здании Военной коллегии[8]. Их приговорили списком 200 человек к расстрелу, в один день всех шлепнули и похоронили на Коммунарке.
Репрессированное детство
Массовый террор 1937–1938 годов не только оборвал жизнь сотням тысяч человек, так называемых «врагов народа», но и искалечил судьбы членов их семей. 15 августа 1937 года нарком внутренних дел СССР Н. И. Ежов подписал приказ № 00486 «Об операции по репрессированию жен изменников Родины», в соответствии с которым жены «врагов народа» подлежали аресту и заключению в лагеря на 5–8 лет, а их дети отправке в детские дома. Для женщин было создано специальное отделение в системе Карагандинского лагеря, расположенное недалеко от поселка Акмолинск (Казахстан). В этом лаготделении отбывали наказание мамы Маргариты Андрющенко, Георгия Каретникова, Нелли Тачко. В 1938 году число заключенных Акмолинского отделения достигло 8 тысяч человек, что сделало его крупнейшим женским лагерем в СССР. Женщины-заключенные дали лагерю неофициальное название «АЛЖИР» — «Акмолинский лагерь жен изменников Родины». Дети арестованных родителей подлежали направлению в приемники-распределители, а затем в детские учреждения. За год действия приказа было репрессировано свыше 18 тысяч жен «изменников Родины», в детские дома помещены более 22 тысяч детей. Юлии Пашаевой было два года, когда ее навсегда разлучили с родителями и она оказалась в детском доме. Судьба Игоря Бернакевича была еще труднее, в семилетнем возрасте он был признан «социально опасным» ребенком и отправлен в детский дом особого режима. В приказе № 00486 давалась подробная инструкция, как следовало поступать с такими детьми:
«Социальноопасные дети осужденных, в зависимости от их возраста, степени опасности и возможностей исправления, подлежат заключению в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД или водворению в детские дома особого режима Наркомпросов республик».
Георгий Каретников и Лидия Чюринскиене провели первые годы своей жизни в лагерных домах ребенка. По закону осужденная женщина могла взять ребенка в возрасте до 1,5 лет с собой в тюрьму или лагерь. Во всех крупных исправительно-трудовых лагерях действовали дома ребенка, куда помещали детей, как рожденных в неволе, так и привезенных матерью с собой. Как только ребенку исполнялось четыре года, его передавали под опеку родственникам или отправляли в детский дом. Георгий стал одним из первых детей, рожденных в Акмолинском отделении Карлага. Лидия в годовалом возрасте попала вместе с мамой в Волголаг и содержалась в лагерном доме ребенка. По официальным данным на 1 января 1946 года в местах заключения содержалось 10 217 женщин с детьми. В середине 1930-х годов в лагерях ГУЛАГа появилась новая группа заключенных — «малолетки». Так называли несовершеннолетних, 16–17-летних узников лагерей. Нинель Мониковской было 16 лет, когда ее арестовали вместе с мамой. В лагере она столкнулась с жестокими правилами выживания среди уголовников, и только неиссякаемая сила духа позволила ей не просто выжить, но и сохранить свой внутренний мир.
ВЕРА АНДРЕЕВА
Интервью записано 4 июля 2015 года.
Режиссер и оператор — дочь Веры Сергеевны — Людмила Садовникова.
Вера Сергеевна родилась в 1929 году. С трех до семи лет воспитывалась в семье своего деда Жучкова Дмитрия Ивановича и стала свидетелем его ареста. Дмитрий Иванович родился в 1878 году. Принимал участие в Первой мировой войне, затем в Гражданской войне в рядах армии Деникина. В 1937 году был арестован по доносу соседей и родного сына. В 1939 году предстал на открытом судебном процессе, на котором был оправдан и освобожден в зале суда.
В 1940–1950-е годы Вера Сергеевна была членом подпольного детского христианского кружка, базировавшегося в квартире ее матери. В конце 60-х годов, после поступления в аспирантуру Научно-исследовательского института пушного звероводства и кролиководства, Вера Сергеевна вступила в партию.
В начале 80-х годов вышла из партии и вернулась к религии. В. С. Андреева — доктор сельскохозяйственных наук, автор ряда монографий и научных статей по разведению и селекции пушных животных.
Наш дом располагался в Съезженском переулке, семья деда занимала второй этаж. Я жила там с трех лет и до восьми — пять лет. И деда в 1937-м отсюда забирали, со двора, туда въезжала машина. Было часа четыре утра.
Дед мой родился в 1878 году в дворянской семье. Учился он в Германии, в Лейпциге. Вернувшись, женился на моей бабушке, и у них было трое детей. Старшая — моя мама, 1902 года, затем дядя Ваня — брат моей мамы и младшая сестра — тетя Шура, 1907 года рождения.
На Первой мировой дед был офицером. Воевал на южном направлении, житомирском, до конца войны. А когда была организована Белая гвардия, дед был у Деникина. А вот после распада армии Деникина (все эмигрировали, уезжали через Одессу) дед остался. У него здесь было много родни, о которой он должен был заботиться. И до 37-го года, а я и хочу о нем рассказать, он жил в этом доме, я начала с него свой рассказ.
