Мой грешный пират - [76]

Подталкиваемая парочкой из ада, она продиралась сквозь балаганную толпу, увлеченную выпивкой и флиртом, думая, что в таком столпотворении легко затеряться. Нужно было только держать ухо востро и ждать момента, когда представится удобный случай для исчезновения.

– Не тешь себя ложными надеждами, карамелька, – тихо предупредил Чезаре, сжимая ее локоть. – Слава Стефано легендарна только там, где гремят пушки, но в том, что я сегодня для него приготовил, его пиратская ловкость ему не поможет.

Аланис промолчала, решив, что лучше изображать покорность, чем открытое неповиновение, и ждать, когда его бдительность ослабнет.

Они начали поиски Эроса в бальном зале. Учитывая рост и комплекцию их жертвы, поиски обещали быть легкими. Но в живом море чудовищ, фей, султанов, королев и животных эта задача представлялась невыполнимой. Они обследовали балконы, коридоры, большой буфет и игровые комнаты. При виде карточных столов, затянутых красным сукном, у Чезаре загорелись глаза. Если бы только алчность возобладала, подумала Аланис. Но вмещалась Леонора и увела их прочь.

В десять часов свет погас, и китайский гонг – новое приобретение Людовика – возвестил о появлении «короля-солнце». Людовик шел в сопровождении свиты лакеев в ливреях, олицетворяющих весну, с горящими факелами в руках. В золотом костюме Аполлона, усыпанном бриллиантами, как единственная звезда на небосклоне, он вел к трону процессию, состоявшую из дофина, их королевских высочеств, главного приора и десяти первых министров. В толпе началось движение. Перспектива быть замеченным королем толкала придворных выстроиться в шеренгу на пути его следования. На королевских приемах считалось честью попасться на глаза монарху.

Воспользовавшись всеобщей неразберихой, Аланис ударила Чезаре каблуком по ноге и, вырвавшись от него, затерялась в толпе.

Вновь вспыхнул свет. Король занял место на троне со всеми королевскими регалиями и подал сигнал к началу «Весеннего балета». Не выступая больше сам, он пригласил для участия в первом акте их королевских высочеств.

Аланис пристально всматривалась в лица, наполовину скрытые масками. Эроса она узнала сразу. Сквозь глазные прорези черной маски блеснула синяя вспышка. У Аланис учащенно забилось сердце. Когда расстояние между ними сократилось, Леонора заметила ее и предупредила Чезаре. Он кинулся к ней с неожиданным проворством. Аланис попятилась, едва не оступившись. Большой и сильный, он был безжалостен в своей решимости поймать ее, драгоценную приманку, от которой зависело его будущее. Аланис убегала, протискиваясь сквозь толпу. Во рту у нее пересохло, в ушах звенело.

Начался второй акт. Танцевать менуэт пригласили именитую «десятку» с женами. На паркетном полу освободили место. Внезапно кто-то подхватил ее сзади и потянул в сторону. Аланис закричала и начала брыкаться, но ей зажали рот. Теперь она обречена, и Эрос тоже.

Это не Чезаре, поняла Аланис. Человек в маске привлек ее к себе, его голос, заставивший сильнее биться ее сердце, велел:

– Назови мое имя.

– Эрос. – Опьяненная радостью, она крепко обняла его за шею и не хотела отпускать. – Ты пришел за мной в логово льва, – пробормотала она, задыхаясь.

Эрос снял маску, демонстрируя серпообразный шрам.

– Мы уйдем вместе, – прошептал он, прильнув губами к ее губам.

– Нам нужно уходить отсюда, любимый. Чезаре приготовил для тебя что-то ужасное. И я склонна думать, что король Франции с ним заодно… – Какое-то движение за его спиной привлекло ее внимание. – Эрос, берегись! – крикнула Аланис и увидела приставленное к его шее тонкое блестящее лезвие.

– Вот мы и встретились снова, кузен, – произнес Чезаре из-за плеча Эроса. – Говорят, что мертвому нечего бояться, кроме Божьего гнева, но ты не похож на мертвого, Стефано. Сомневаюсь, что это правило справедливо и для живых.

Аланис посмотрела на Эроса. Он знаком велел ей уйти. Аланис попятилась. Рука Чезаре нырнула под плащ.

– Как ты объяснишь Людовику, – полюбопытствовал Эрос вкрадчиво, – почему перерезал мне горло в его бальном зале в разгар любимого праздника? Старик питает ко мне слабость. Видел бы ты, как он флиртовал со мной и препирался из-за двух пистолей, когда мы играли с ним в баккара.

– Твои дни славы миновали, – прошипел Чезаре. – Кто, как ты думаешь, подстроил эту хитрую ловушку? Я был бы рад приписать заслугу себе, но…

Могучий удар локтем отбросил Чезаре назад. С алжирским кинжалом в руке Эрос повернулся к нему с ослепительной улыбкой.

– Что ты говоришь?

– Ты покойник! – Чезаре стянул с лица маску и обнажил рапиру. – К бою!

Вокруг них стали собираться любопытные. Аланис затаила дыхание.

– Это не цирк, Чезаре, – процедил Эрос сквозь зубы. – Не делай из нас посмешище на радость всему Парижу. Мы не холопы при дворе этого короля. Мы миланцы, потомки домов Сфорца и Висконти, более древних и великих, чем Бурбоны.

– Поищи успокоения у своего создателя! – прорычал Чезаре. – Я намерен закончить то, что начал в Остии.

Размахивая оружием, он сделал выпад. Эрос попятился и, переложив кинжал в левую руку, вынул рапиру.

– Уже за одно то, что ты привел Орсини в Милан, я должен тебя убить.