Мой голос за тебя - [60]

— А что ты тут делаешь? — спросил Джексон так, будто именно она совершила нечто предосудительное.

— Я очень волновалась, когда пришло сообщение об экстренной посадке. А ты молчал. И вот я отправилась сюда… Хотела убедиться… — Ей было трудно говорить, слова не склеивались.

— Это совсем не то, что ты подумала, — сказал он, стараясь хоть как-то оправдаться.

Теперь, когда она наконец полностью осознала происходящее, ее охватил гнев.

— Как долго ты собирался это изречь! — Она отняла руки от лица, но смотрела в сторону. — Что-то мне твои слова напоминают. Что-то избитое и до боли знакомое. Даже не могу поверить, что ты настолько зауряден. Кто она такая?

— Вилла, — смиренным тоном представилась девица.

— Ну, послушай… Она из «Кэпитол Репорт»… Мы работаем вместе, и… — он запнулся.

— О, прости, так это входит в вашу работу? — усмехнулась Кэди, приложив руку ко лбу.

— Нет… Но мы сегодня едва не погибли… Я едва не погиб! — Он явно пытался вызвать у нее сочувствие.

— Мои поздравления, — хрипло сказала она.

— А потом, после всего случившегося с нами мы слишком много выпили…

— После всего случившегося с тобой.

— …Вот из этой фляжки — той, что ты мне подарила.

— Ага, значит, я и виновата. Навредила самой себе. Не могу даже…

Кэди хотела уйти до того, как хлынут слезы. Видеть ее плачущей — много чести для него.

Направляясь к выходу, она споткнулась, но, слава богу, не упала; с силой распахнув дверь, ударилась о стену. Дрожа, она бежала по коридору в своих туфлях на высоких каблуках. Получалось не слишком-то грациозно.

— Подожди! Кэди! — услышала она позади голос Джексона. Затем за спиной раздался оглушительный стук — он захлопнул дверь. Почти голым он выскочил из комнаты, пытаясь рукой прикрыть те места, из-за которых с ним случились все эти неприятности. Не останавливаясь, она швырнула ключ от номера вниз, в вестибюль. Джексон догнал ее, когда стеклянные двери лифта уже закрылись. Их взгляды встретились. Она отвернулась, чтобы он не видел, как хлынули первые слезы.

В поезде, по дороге домой, Кэди раз за разом прокручивала в голове сцену, которую только что пережила. Постель. Девица. Весь этот парад наготы. Страшное напряжение — лишь бы только не заплакать и не закричать. А затем мозг принялся напоминать ей обо всех их ссорах, обо всех нанесенных им обидах, которые случились за это время. Как он едва не пропустил вечеринку по случаю помолвки. Как отсутствовал в день ее приезда в Вашингтон, и ей некуда было даже повесить свои вещи.

Но постепенно всплывали и хорошие моменты. Ночь, когда они встретились. Отель «Хей-Адамс». То, как он сделал ей предложение. И то, как вел себя в конце той самой нелепо начавшейся вечеринки, — тогда они словно стали дружной командой.

Кэди была полностью обескуражена. И пыталась объяснить себе, как они дошли до такого. Почему их прекрасная сказка так быстро и ужасно закончилась? Она не находила ответа. Ее тошнило, внутри все сжималось, глаза болели от непролитых слез, которые она всячески пыталась сдерживать. Она никак не ожидала, что ей этой ночью в одиночестве придется возвращаться, потерпев сокрушительное жизненное поражение. Одиночество вообще не входило в ее планы.

Вся ее жизнь перевернулась и взорвалась. Теперь нужно было собирать осколки и думать, что делать дальше. Кэди совсем не хотелось возвращаться в их квартиру, где все напоминало о нем. Там пахло его одеколоном, и телевизор был настроен на его любимые каналы. Она взяла телефон и набрала номер.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ «ТИНДЕР» ДЛЯ УПАВШИХ ДУХОМ

Как только телефон зазвонил, Рейги схватила его, даже не посмотрев, кто звонит.

— Рейги, дорогая, это Бёрди. Ни за что не догадаешься, где я нахожусь!

Бёрди взяла с места в карьер, а затем сделала драматическую паузу, явно ожидая, что Рейги примет подачу.

— На съезде, предполагаю… — Рейги старательно подавила зевоту.

Было уже около одиннадцати, но ее быстро растущий «арбуз» — хотя теперь он напоминал тыкву — постоянно беспокоил ее и не давал уснуть. Эту беременность она переносила хуже, чем предыдущую. Может быть, оттого, что больше вертелась вокруг девочек, чем посвящала себя будущему малышу. Она чертовски уставала. А вся эта история с вице-президентским самолетом окончательно вымотала ее.

— О, дорогая, никто, кто хоть что-нибудь собой представляет, не появится там до вторника. А я так и вообще до среды. Нет.

Судя по голосу, она была под хмельком.

— Представь, я в неподражаемом поместье Мэдисон Гудфеллоу!

О бооожеее! Рейги затошнило. И вовсе не из-за беременности. Ей ни с кем не хотелось обсуждать то, что случилось с Тедом. Новостной сюжет Гранта видели все — его показывали по всем каналам. Но знакомым хватало такта не расспрашивать ее. Ну, случилось и случилось. Бёрди написала: «Тед оказал нам всем большую услугу». Джей приехал с бутылкой сидра. Он был очень расстроен, что проспал сообщение Рейги об аресте Теда, и еще больше опечалился, узнав, что сейчас она совсем не пьет.

— Наверное, там красиво, — сказала Рейги, строя догадки, к чему клонит собеседница.

— Разумеется. Но я звоню не для того, чтобы хвастаться. Что ты сейчас делаешь?

— Да так, суечусь, как обычно вечером в понедельник.