Мой голос за тебя - [26]
— Сомневаюсь, что всех действительно так уж сильно занимает моя скромная персона, — она рассмеялась, стараясь говорить так, словно беседа касалась каких-то обыденных вещей. Внутри же у нее напрягся каждый мускул.
— Что ж, тогда ради продолжения беседы допустим, что это занимает меня, — сказал он и закинул руки за голову, словно нежился в гамаке.
Бёрди прекрасно знала, как работает его голова: все эти жесты призваны были обезоружить ее. Кровь в жилах застыла. Раньше таких разговоров у них не возникало, и она уже начинала думать, что вряд ли Бак заведет речь о подобных вещах. На самом деле это разочаровывало ее.
Она, копируя его позу, откинулась назад и заговорила намеренно небрежно:
— А что заставляет тебя об этом думать?..
Бак резко прервал ее:
— Роберта!
— Э-э-э…
Она отпрянула, словно ее обругали. Собственное имя прозвучало точно чужое, резанув слух.
Ее никто не звал Робертой уже не один десяток лет. Во всяком случае, с тех пор, как она приехала в Вашингтон, где сразу сократила имя до изящного «Берти». А «Птичкой», «Бёрди», она стала, работая помощницей у Бронсона. Она гордилась тем, что сама себя создала — да еще как! Ей казалось, что коротенькое имя очень подходит ее хрупкой фигурке — такая легкая, вот-вот взлетит.
Бак в то время возглавлял аппарат Бронсона. Этот парень нравился всем — и она не стала исключением. Однажды, весенним вечером, после напряженного рабочего дня, он поцеловал ее, а потом они долго гуляли по Национальной аллее и никак не могли наговориться. Как давно уже она не вспоминала о той прогулке!
— Конечно, Бёрди, дуайен Джорджтауна. Которая всегда использует любые выборы как пропуск на целый год в высшие сферы.
Чтобы поставить его на место, она хотела сказать: «Значит, ты заметил?» Но сдержалась. Она подумала, не попытаться ли убедить мужа, что с Коулом у нее ничего не было. (Это не соответствовало действительности.) Но, помолчав, заговорила о другом:
— А в чем, собственно, дело? В том, что у меня занята каждая минута и я не верчусь рядом, как обычно? Это мое время, дорогой. Началась предвыборная гонка, — она с трудом удерживала улыбку на губах. — И все сосредоточено вокруг кампании.
— Послушай, дорогая, мне тоже доводилось участвовать в гонке, и я не нуждаюсь в лекции о профессиональных обязанностях.
— Послушай, дорогой, я вовсе не намерена это делать, — парировала она. — Я никому не читаю лекций меньше чем за двадцать пять тысяч долларов. Моя цель…
— А моя цель — наконец перевести разговор на личную тему! Меня не интересуют подробности, но я хочу, чтобы ты знала, что в дураках я быть не собираюсь.
— И я тоже, — жестко отрезала она. — И мне вряд ли удастся одурачить тебя так же, как ты меня.
Старая обида давно превратилась в затверженные формулировки, моментально срывавшиеся с губ. Бак замер, будто его неожиданно ударили в солнечное сплетение. Она была уверена, что муж клянет себя за прошлое. Через некоторое время он собрался с мыслями:
— Я совершил ошибку. Много лет назад. И расплачиваться за нее, видимо, буду вечно.
— О, да, я забыла, что это моя проблема. И она состоит в том, что я недостаточно резво откликаюсь на твои проблемы. Мои сожаления, самые искренние, — произнесла она со спокойной насмешкой.
Эту манеру — как бы похлопать собеседника по плечу — она переняла у Бака. Этому он обучал тех, кого консультировал.
— Надоело обмениваться колкостями. Будешь действительно настроена на искреннюю беседу — дай знать. А сейчас передо мной не Бёрди, а лишь карикатура на нее, с которой вообще не о чем говорить.
Вот какой поворот. Она промолчала. Стоит ли сотрясать воздух?
Бак продолжил в том же духе:
— Я думал, это все для газет, для сплетен… — Выражение «для газет» прозвучало как-то очень старомодно. — Но если и для меня тоже, если это то, ради чего я спешил домой…
Ей хотелось сказать, что все «это» — не тщеславные кривляния, а ее броня, ее защитный панцирь. А на самом деле она осталась все той же робкой, наблюдательной и прилежной девочкой, как и в те далекие времена, когда впервые в жизни села в самолет, прилетела в Вашингтон и стала помощницей конгрессмена. Бёрди сказал это весьма дорогостоящий психотерапевт — впрочем, она и сама знала, как бы ни старалась себя обмануть.
Бак накрыл салфеткой недоеденный бургер и взял пустой бокал.
— Роберта тебе нравится больше, чем Бёрди? Что ж, Роберта — живой человек, и она может обидеться, выйти из себя, — она говорила очень ровно, даже легко.
— Если ты ее встретишь, скажи ей, что все это относится и ко мне. — Он сунул тарелку ей под нос. — И ей следует решить, хочет ли она и дальше находиться со мной вот здесь.
Он должен был заметить оцепенение и… испуг на ее лице. Но она быстро оправилась и почти равнодушно спросила:
— Ты собираешься сбежать прямо сейчас? Или мне сделать это?
— Я серьезно, Бёрди. Я буду рядом. До девятого ноября. Дай мне знать.
Девятое ноября. Следующий день после выборов. Гордость не позволяла ей допытываться, что именно он намерен делать, или дать волю чувствам — разбить тарелку, например, или стакан, закричать. Или даже начать защищаться, утверждая, что ничего особенного у нее с Коулом не было, да и вообще ни с кем. Она словно застыла. Так же, как в тот день, когда Бак признался ей в интрижке с Грейси. В сердце воцарилась пустота, которая расползалась по всему телу. И она не знала, кто или что может заполнить эту разверзшуюся бездну.
Сборникъ разсказовъ на старославянскомъ языкѣ съ многоплановой сюжетной линіей и суммой жанра хронооперы (путешествія во времени), былички (деревенская мистика) и альтернативной исторіи Совѣтскаго Союза. Межполовая романтика присутствуетъ.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признанная королева мира моды — главный редактор журнала «Глянец» и симпатичная дама за сорок Имоджин Тейт возвращается на работу после долгой болезни. Но ее престол занят, а прославленный журнал превратился в приложение к сайту, которым заправляет юная Ева Мортон — бывшая помощница Имоджин, а ныне амбициозная выпускница Гарварда. Самоуверенная, тщеславная и жесткая, она превращает редакцию в конвейер по производству «контента». В этом мире для Имоджин, кажется, нет места, но «седовласка» сдаваться без борьбы не намерена! Стильный и ироничный роман, написанный профессионалами мира моды и журналистики, завоевал признание во многих странах.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…