Мой - [32]

      На протяжении последних двух недель, Реми был более, чем стремительным.

      Он называл себя "королем мира" всего пару дней назад, за ним последовало звание "короля джунглей", потом "короля боксерских груш", а после, в тот же вечер, он попросил меня быть его королевой, заставив меня смеяться. Но в то же время, он выглядел столь очаровательным и чудесным, с этими его ямочками, что я почти ощутила то, что он мне предлагал.

      Он безумно активен. Буквально утомил нас всех, но, по крайней мере, Пит, учитывая круги под глазами, был счастлив, что его не одолела депрессия. Маниакальный Ремингтон дерется, как гладиатор, после чего пребывает в отличном настроении так долго, насколько получает возможность надирать задницы разным людям и довольствуется большим количеством секса, который я более, чем счастлива ему предоставить, так как он по-прежнему такой же горячий и похотливый, как и всегда, или, что странно, возможно, даже больше.

      Спустив воду в унитазе, я снова пытаюсь ровно дышать, Диана одаривает меня улыбкой, которая ясно дает понять, насколько очаровательно выглядит волнующийся Реми, однако ее улыбка быстро исчезает, когда она присматривается к моему виду.

      Я действительно чувствую себя, как дерьмо, поэтому закономерно, если выгляжу так же. Забавно то, что независимо от того, сколько мне сейчас лет, в моменты болезни, я снова мысленно переношусь в свои "суповые дни" и очень скучаю по маме. Она никогда не позволяла нам есть в постели, за исключением случаев, когда мы болели, после чего приносила нам в кровать теплый суп.

      — Может, это отравление? — Диана трогает мой лоб. — Температуры нет. Принести тебе минеральной воды? Или “Алька-Зельтцер”? — спрашивает она.

      — Скорее, немного газировки, — признаюсь я, смущенно умываясь с мыслями о том, что вся команда теперь будет в курсе, что меня только что выворачивало. — У тебя есть жевательная резинка?

Она кивает и смотрит, как я быстро пытаюсь привести в порядок свой конский хвост.

— Тебе нужно отлежаться сегодня, — предлагает она.

— И пропустить его тренировку? Ни за что, — вздыхаю я.

— Ты очень бледная, Брук.

Я быстро ущипнула себя за обе щеки и нацепила широкую улыбку.

— Вот.

      С упреком покачав головой, она протягивает мне жевательную резинку и небольшую дорожную косметичку с пластиковой зубной щеткой и тюбиком "Колгейта". 

      — Я всегда вожу это с собой, куда бы мы ни отправились. Как и шампунь, — с гордостью сообщает она.

      — Ох, ты просто спасительница, Диана.

      После того, как почистила зубы над крохотной раковиной, я начинаю серьезно беспокоиться, что же со мной произошло. А когда выхожу, то нахожу его, сидящего на самом краешке сидения, с широко расставленными коленями, в которые он упирается локтями, а черные глаза прикованы к двери в уборную.

      Так же, как и его, три остальные взволнованные пары глаз провожают меня, пока я направляюсь к своему месту. Чувствую себя слабой и обезвоженной, быстро падаю на подушки и оказываюсь сидящей на своей дорожной сумке. Ремингтон вытягивает ее из-под меня, убирает в сторону, оставляя в конце дивана, настойчиво обхватывает другой рукой мой затылок и мягко притягивает мою голову к себе.

      — Что с тобой произошло?

      — Не знаю. Мне не по себе после укусов.

      Я скорее чувствую, чем вижу, что Диана где-то поблизости, и, кажется, изучает нас, будучи ни здесь, ни там. Всего лишь хочу, чтобы меня взяли на руки. Хочу взобраться к Ремингтону на колени и свернуться там, обхватив его руками за шею. Уткнуться носом в подбородок, вдыхать его запах, но я слишком устала, чтобы даже сдвинуться с места, поэтому всего лишь поворачиваюсь лицом к одной из его рук, и закрываю глаза, наслаждаясь запахом его мыла.

      — Брук, ты уверена, что это началось с укусов?

      Мы оба обернулись к Диане в одно мгновение, а на ее лице сияет странная коварная улыбка, которую я никогда не видела ранее. Ее веселые карие глаза остановились на Ремингтоне, потом на мне, после чего она снова заговорила немного дрожащим от волнения голосом:

      — Ты спрашивал Брук, не станешь ли ты отцом?

      Прошу прощения? Мне кажется, я поперхнулась, а затем проглотила шар для боулинга. И в это мгновение я чувствую, как пара черных глаз смотрят на меня, в то время, как легкие расширяются до предела.

      Он ждет до тех пор, пока я не поднимаю на него глаза, голос едва слышен из-за гула самолетных двигателей.

      — Что?

      Святое дерьмо... Что?

      Беременна?

      Одно это слово удваивает вес шара для боулинга в моем желудке. Он волнуется, что я беременна? Всматриваюсь в его лицо и... ничего. Сплошная привлекательность и все. Ничего не могу прочесть в его темных глазах.

      — Нет, — напрягаюсь я. Все мои внутренние оборонные комплексы приведены в полную боевую готовность из-за страха от того, что что-то вроде этого может с нами сделать. – Во мне противозачаточная капсула. Уже несколько лет. Она останавливает менструальный цикл, и я не знаю, когда она снова... — делаю паузу, смотря, как Диана играет бровями прямо напротив меня.

      — Нет. Я.. нет, — и снова смотрю на ее теперь уже улыбающееся лицо, которое заставляет меня сердиться.