Мой единственный - [73]

Целый день я занимаюсь переговорами по доставке людей и оборудования для предстоящих съемок, но только предварительно, потому что у нас еще не установлены конкретные сроки. Я забираю Чарли из школы, и мы едем домой через местную заправочную станцию. Она маленькая, только с двумя насосами, и обычно я туда не езжу, потому что эта старая карга на кассе не любит принимать оплату по кредитным картам, так как не умеет ими пользоваться. Я тяну рычаг внутрь машины, чтобы ослабить бензиновый клапан, а он открывается быстрее, чем обычно. Вернее, он слетает с петель. Я все-таки ставлю его на место, но он не закрывается и повисает, создавая какую-то трагикомическую картину, и издает ужасный лязг и скрежет, когда я пытаюсь его закрутить. Женщина с кассы подходит помочь, сильно по нему стучит, и он закрывается. Но я знаю, что это ненадолго. Интересно, автомобильная ассоциация примет вызов, причиной которого является неподдающийся бензиновый клапан? Что-то мне подсказывает, что это не совсем то, по поводу чего они называют себя четвертой службой экстренных вызовов. Хотя, судя по последнему примеру с Кейт, когда они приехали только через два часа к сказали, что они не занимаются проколами шин, а потом уехали, оставив ее под проливным дождем, я вообще не понимаю, чем они на самом деле занимаются.

Лучше поехать в гараж, где обслуживают мою машину. По дороге меня преследуют фантазии, будто крышка бензобака срывается, отлетает, попадает в проезжающего мимо мотоциклиста, он ударяется в заднюю часть машины, бензин загорается, и мы все превращаемся в зажаренные тосты. Чарли чувствует, что что-то не так.

— Чрезвычайная ситуация?

— Нет.

— Тогда почему мы не едем домой?

— Понимаешь, это не чрезвычайная ситуация, но нам нужно починить нашу машину.

— Значит, это почти чрезвычайная ситуация. Хорошо. Твою мать, идите на х…й, подлец, подонок, дерьмо! Ты говорила, что только в чрезвычайных ситуациях можно говорить эти слова. Вот, я сказал. Я еще знаю одно новое слово — хочешь, скажу?

— Нет.

— Манда.

— Чарли!

— Это мое новое слово. Я думаю, оно означает как бы идиот, смешанный с жопой.

— Правильно. Больше его не говори. Это не та чрезвычайная ситуация. На самом деле, это вообще не чрезвычайная ситуация. Так что не глупи.

Он смотрит на меня, а когда мы подъезжаем к гаражу, отказывается выходить из машины. Я бегу к отделу обслуживания с криком «Клапан не закрывается!», а сама все время оглядываюсь, не вылез ли Чарли потихоньку из машины, чтобы пойти поиграть в мойке. Я быстро понимаю, что кричать про то, что клапан не закрывается, всем этим занятым и усталым механикам было не самой блестящей идеей. Закончив смеяться, они все выходят из гаража, качают головами и цокают: машину придется разбирать, работа займет месяцы и будет стоить целое состояние. Я советую им перестать подшучивать надо мной, иначе я выпущу Чарли из машины, а он уставший и голодный, мало не покажется никому. Самым волшебным образом принимается решение, что один человек, вооружившись маленькой отверткой, мог бы, пожалуй, этим заняться. Клапан водворен на место, петли смазаны, все прекрасно открывается и закрывается, как будто ничего и не ломалось. Я долго и искренне их благодарю и достаю свой кошелек, чтобы расплатиться, но они отказываются, это входит в обслуживание машины, а сами опасливо поглядывают на Чарли, который уже открыл дверцу и страшным голосом кричит: «Я голодный, я голодный!» Я приказываю ему замолчать, благодарю механиков и сажусь в машину.

Десять минут мы с Чарли кричим друг на друга, а потом долго обсуждаем, что купить к чаю. В конце концов мы приезжаем домой, я паркую машину, Чарли выходит и при этом очень сильно хлопает дверцей. Крышка клапана выскакивает, на мгновение замирает в воздухе, а затем падает в клумбу. Звоню в гараж и договариваюсь приехать завтра утром. Готовлю ужин в ужасном настроении, умудряюсь обжечь руку, сливая макароны. Мне жаль себя, но Чарли ничего не замечает, и я начинаю постанывать, чтобы он меня пожалел, и он начинает возиться со мной, и мне становится стыдно за весь этот мелодраматизм. Купание, кажется, длится вечность. Наконец Чарли в кровати, сажусь сама с джином и тоником, но вскоре засыпаю. Около полуночи звонит телефон, раздающийся на другом конце провода вой раненого животного заставляет меня подскочить и рывком сесть, я уже думаю, не случилось ли чего-нибудь в зоопарке. Постепенно рыдание превращается в голос Лейлы, она говорит, что они с Джеймсом разошлись, и ей хочется умереть. Или сначала убить Джеймса, а потом умереть. Через двадцать минут мне удается уговорить ее перестать хныкать и рассказать, как это случилось.

По всей вероятности, Джеймс пригласил ее поужинать и обставил все как важное мероприятие. Лейла представила себе маленькую бархатную коробочку с большим бриллиантовым кольцом. Вместо этого он сказал, что, пожалуй, готов переехать жить к ней. Он собирается сдать свою квартиру на полгода, чтобы посмотреть, как у них все пойдет. Они откроют совместный счет, но ренту за квартиру он будет оставлять себе, потому что именно он понесет потери при переезде. Он также предположил, что Лейла только выиграет, если ее расходы на одежду будут ограничены, причем названная им сумма обычно уходит только на химчистку. Лейла сказала ему, что будет тратить свои деньги так, как захочет ее левая нога, на что он ей ответил, что ей не хватает контроля, и такой человек, как он, смог бы придать ее жизни больше порядка.