Мой друг – предатель - [65]

Наши подарки так и остались в беседке на лавочке, лишь кинжал лежал на столе под все той же тряпицей, в которую был завернут еще в Афгане руками Лешки Мальца. Я отвернул тряпку. Рукоять кинжала тускло поблескивала под слабеньким светом лампочки над крыльцом. Потянул кинжал к себе, удерживая ножны другой рукой. Чуть слышно зазвенела сталь, украшенное надписями лезвие охотно подалось мне навстречу.

Генкин котяра, здоровенный, рыже-полосатый Митька, спрыгнул откуда-то с виноградника на скамью, мягко подошел ко мне, залез на колени. Я погладил его по спине, по голове. Митька замурлыкал, заурчал, свернулся калачиком, задремал.

* * *

А ведь прав оказался Лиса, да и мои мысли подтвердились, когда выяснилось, что, когда мы гуляли на свадьбе, Дэн был далеко, очень далеко от нас. Это он рассказывал гораздо позже уже в моем дворике за угощением, приготовленным мной и моей женой Верочкой. Сидели почти так же, как и у Лисы во дворе, потягивали пиво, курили, готовили мясо на углях. Приехали на встречу с Дэном и Лиса с Олей. Джон и Татарин не смогли вырваться.

Все было уютно, неторопливо. Успели и в баньку сходить, и шашлычки приготовить, насытились и наслаждались летом, вечереющим небом, общением. Даже наш пес Филя, вообще-то серьезная собака, не терпящая посторонних, развалился у ног Дениса, позволял гладить себя, даже ластился, подсовывал голову под ладони.

Дэн рассказывал, мы молча слушали его, не перебивая; знали, что он может замолчать, и из него слова не вытянешь, пока сам не захочет продолжить.

* * *

Около десяти дней заставу обстреливал снайпер. Нельзя сказать, что из-за него несли потери, но жить в постоянном напряжении становилось невыносимо. За последние дни снайпер ранил одного бойца, прострелил ведро, случайно положенную на дувал каску и обстрелял пост во время смены. Стрелял он, судя по направлению, с одного и того же места, на удалении метров шестисот-восьмисот от заставы со стороны довольно густых зарослей. Любые попытки накрыть его пулеметным огнем после выстрела оставались безуспешными – после двух-трех дней затишья он вновь возвращался на свою позицию. На очередном боевом расчете начальник заставы поставил задачу: из старого камуфляжа и соломы сделать чучело и выставить его в качестве «заманухи» для снайпера. Во время спектакля стрелка должны были засечь бойцы секрета, выставленного в нескольких сотнях метров от заставы, ближе к предполагаемой позиции снайпера.

Весь следующий день был потрачен на изготовление куклы. На каркас, собранный из сухих веток, был надет камуфляж, плотно набит соломой, на голову напялили простреленную каску, в «руки» дали палку с вставленным посередине донышком от консервной банки. На солнце донышко давало отличные блики, выдавая неопытного стрелка. Вечером, когда к завтрашнему представлению было практически все готово, на заставу в который раз пришел старик из соседнего селения. Кишлак находился чуть выше, в паре километров от заставы.

Старик был неопределенного возраста, сухой, руки с мозолистыми крючковатыми пальцами. Ему одинаково можно было дать как пятьдесят, так и восемьдесят лет. Старый, видавший виде халат и такая же тюбетейка. Старика неизменно сопровождал медлительный ишак с пыльными седельными сумками на спине и притороченной к ним короткой мотыгой. Раз в несколько дней старик проходил мимо заставы, спускаясь вниз к своему небольшому огороду, посмотреть, что и как растет, подрыхлить землю, полить.

К его появлениям все уже давно привыкли, и через пост, прикрывающий дорогу, он ходил совершенно беспрепятственно. Ближе к вечеру, возвращаясь домой, старик заходил на заставу передохнуть, попить воды, послушать новости.

Рано утром с заставы ушел наряд, в задачу которого входило обнаружение позиции снайпера.

Дэн оставил напарника в ложбине, напомнил ориентиры и наказал передать на посты целеуказания пулеметчикам. Это на случай, если понадобится прикрыть его отход, а сам ушел по каменной гряде вверх по склону.

Рассвело. Из-за гор выглянуло солнце, и все вокруг наполнилось светом. Отсюда, сверху, застава выглядела игрушечной. На территории копошились маленькие фигурки бойцов. Перебежками, один за другим, в сторону поста на правом фланге двигалась смена. Так же, перебежками, возвращалась смена поста с левого фланга. Воздух, еще не такой раскаленный, как днем, все же начинал подрагивать.

Минут через тридцать над срезом дувала появилась голова. Она медленно, лениво перемещалась от блокпоста у ворот заставы к бочке с водой в том секторе, по которому обычно работал снайпер. Два кукловода, прикрываясь дувалом, вели чучело к бочке. С такого расстояния кукла выглядела как живая; она то останавливалась, поворачиваясь на месте, то быстро продолжала движение, словно вспомнив о том, что можно получить пулю.

Денис находился около скалы. Еще в предрассветных сумерках он преодолел открытый участок и забрался на плоскую часть скалы. Несколько больших обломков образовывали скрытую от глаз стороннего наблюдателя впадину, из которой открывался отличный обзор. Сектор, отсюда полностью просматривавшийся, захватывал открытый участок местности, часть растительности у отвесного подъема и каменный распадок, где, по предположению, мог оборудовать позицию дух. Даже если он ходил со стороны дороги к кишлаку, то, чтобы подняться, должен был выйти напротив.