Мой друг - [10]
Пока говорит, над ним возникает пантомима — сцена у монтажников.
Бригадир Иван Граммофонов клялся…
Бригадир Иван Граммофонов пантомимически клянется.
Елкин. Его сейчас же снял фотограф местной газеты…
Фотограф при вспышке магния снимает клянущегося Ивана Граммофонова.
Какой был подъем!
Машут руки, летят шапки.
Пели…
Участники пантомимы поют революционную песню. А на сцене уже нет Елхина, нет обстановки его кабинета. Пантомима переключается в новую картину — в один из цехов завода. Лежит Иван Граммофонов, лежат бригадиры правильными рядами.
Граммофонов (запевает).
(Рассматривает газету.) Неприятная вышла физиономия! Глаза косые и лоб длинный. Не нравится!.. На Урале меня снимали в профиль. Выразительнее получилось. В Ленинграде хороший снимок был. Брови круглые. Но в Туле, подлецы, напечатали на позор потомству. Тогда и жена от меня ушла.
Первый бригадир. Сколько раз твою карточку в газетах печатали?
Граммофонов. Пять раз. В альбомы клеим. У кого трудовой список, а мы ударными карточками за себя отвечаем. Шестой раз теперь напечатали. Как до дюжины дойду — во ВЦИК пошлю в обмен на орден.
Вася. Человек на хозяйственный расчет перешел. Красивая жизнь!
Второй бригадир. Что же мы теперь будем делать, хлопцы?
Вошла работница Лида.
Лида. Красавчики ударные! Натрепались?
Вася. Натрепались. Факт.
Лида. До того много обязательств на себя понабрали, что ноги вас не держат. Сели?
Вася. Сели. Факт.
Лида. Штаны синие получили?
Вася. Получили. Факт.
Лида. Пайки получаете?
Вася. Получаем. Факт.
Лида. Жулики вы, а не ударники! Жизнь положу для нашего разоблачения! Так и помните!
Голос (сверху). Даем!
Граммофонов. Берем!
Лида. Вы посмотрите, вот артисты! Вознеслись, как архангелы. Может быть, они какие-нибудь фокусники или они пьяные?.. Нет, они не пьяные, а двусмысленные гады! Вот что.
Наверху происходит невидимая для зрителя работа. Бригадиры спустились.
Граммофонов. Вот за что нас в газетах печатают.
Вася. Ты, тетя, не туда попала. Мы есть самые надежные подпорки социализма.
Лида. Может быть, вы и подпорки, я не спорю, но все равно вы трепачи. (Ушла.)
Вася. Вредная баба! И зачем баб к строительству социализма подпускают? Везде они кляузничают.
Граммофонов. Пускай! Я человек бронированный. Захочу — оклеюсь своими портретами, — возьми меня!
Вася. Замри, Граммофонов! Главный инженер идет, господин Ладыгин, фигура двадцатого века.
Вошел Ладыгин.
Ладыгин. Ну, друг, когда же ты нам краны установишь?
Граммофонов. Так считаю, через месяц.
Ладыгин. Батя! (Смех.) Опытный человек — считать не умеешь. Я же знаю, что не раньше чем через семьдесят дней.
Граммофонов. Ну, через семьдесят дней.
Ладыгин. А врешь…
Граммофонов. Да уж так у нас тут повелось. Мне приказывают, я и вру.
Ладыгин. Надо говорить точно.
Граммофонов. Слушаю-с!
Ладыгин ушел.
И чорт с тобой!
Вася. Замри, Граммофонов! Монаенков идет. Красиво жить с нашими руководителями.
Вошел Монаенков.
Монаенков. Ну, ребята, когда же мы краны установим?
Граммофонов. Так считаю, через семьдесят дней.
Монаенков. Дружище! (Смех.) Опытный человек — считать не умеешь. Я же знаю, что через пятнадцать дней.
Граммофонов. Ну, через пятнадцать дней.
Монаенков. А врешь…
Граммофонов. Да уж так у нас тут повелось. Мне приказывают, я и вру.
Монаенков. Надо говорить точно. Граммофонов. Слушаю-с!
Монаенков ушел.
Ну, и чорт с тобой!
Вася. Одни за Елкина, другие против Елкина. Белковский против Гая, а Гай против всех.
Граммофонов. И каждый бюрократ призывает в свидетели пролетариат. Вы говорите — я трепач. А это не трепачи? У них и учимся. А они — у Елкиных. Цепочка, дети, цепочка!
Вошла Софья.
Софья. Граммофонов!
Граммофонов. Я Иван Граммофонов.
Софья. Что у тебя за политика? Главному механику обещал устройство через пятнадцать дней, главному инженеру — через семьдесят. Граммофонов, ты меня не запутаешь! Что вы здесь клоунов разыгрываете?
Граммофонов. Дорогая Софья Андреевна! Разве это клоуны? Это рабочий класс.
Софья. Граммофонов, надоело!
Граммофонов. А нам не надоело? Один руководитель доказывает, что ты самые великие темпы выдерживаешь, другой руководитель доказывает, что никаких темпов не выдержишь. Пускай с ними чорт спорит! Думаешь, мы, бедные или рыжие, ничего не знаем? У вас там наверху драка, V вас там за чины волынка идет, а мы, думаешь, вас будем подпирать? Пришли, спросили, и обоим стрепался, и обои ушли довольные. А если ты спросишь, скажем прямо: через двадцать дней. (Глянул в сторону.) Дети, пошли!
Уходят.
Думай, Софья Андреевна. Мое дело детское. Сегодня здесь, а завтра в Сибири. А тебе хозяйствовать.
Софья. Мелкое политиканство идет по заводу, корыстное, ничтожное, ядовитое…
ЭПИЗОД СЕДЬМОЙ
Кабинет Гая. Гай, Монаенков, Ладыгин.
Гай. Коротко, друзья. (Монаенкову.) Вещай, Володя.
Монаенков. Крановые устройства будут готовы через пятнадцать дней.
