Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос» - [9]

Много позднее, когда французский суд затребует от компартии Венесуэлы характеристику деятельности Рамиреса Санчеса, там дипломатично и сухо ответят, что Ильич действовал в рамках закона. Некоторые иностранные биографы используют это, чтобы подчеркнуть незначительность Ильича в революционном движении Венесуэлы. Хотя очевидно по тону ответа, что представители компартии лишь пытались максимально оградить Ильича от возможных негативных последствий.

Здесь мы заходим на зыбкую почву журналистских мифов. Самым таинственным эпизодом юности Ильича считается его обучение на Кубе, где все еще гремела и побеждала революция во главе с Фиделем Кастро. Именно туда стремились латиноамериканские революционеры, чтобы скрыться от преследований или пройти обучение партизанскому делу. Очень часто эти две цели объединялись.

Итак, по часто встречающейся в биографии Ильича версии, Рамирес Навас послал его на Кубу примерно в конце 1966 года. Политический лагерь, который славился своими курсами саботажа, носил название «Мантанзас» и находился недалеко от кубинской столицы. Согласно этой легенде, Ильич был лучшим выпускником Главного управления разведки или секретной службы Фиделя Кастро. Якобы он учился у эквадорца Антонио Дэгю-Бювье, лучшего специалиста по диверсиям и саботажу с аккредитацией КГБ СССР. По другой версии, его учителем был знаменитый падре Камило Торрес, колумбийский священник, один из основателей теологии освобождения. Личность крайне интересная — соратник Че Гевары, в течение жизни он пытался примирить и объединить революционный марксизм и католицизм, а за полтора месяца до своей смерти примкнул к колумбийской Армии национального освобождения (ELN). Настоящий маньяк-интернационалист.

Но как бы романтично это все ни звучало, ни Ильич, ни официальные лица Кубы не подтверждали не то что самого факта обучения, но даже пересечения границы венесуэльцем по фамилии Рамирес. Против этой версии говорит и тот факт, что во время предполагаемого обучения Ильича на Кубе в лагере «Мантанзас» его «учитель» падре Торрес уже был убит в перестрелке с правительственными войсками Колумбии. Не до Ильича было.

Хотя как бы хотелось представить Ильича профессиональным террористом со студенческой скамьи: ведь именно для этого давал показания кубинский перебежчик Орландо Кастро Идальго. Сегодня ЦРУ уже не так уверенно говорит, что Рамирес Санчес находился на Кубе в указанное время. Французы решили этот вопрос более элегантно: «Это ЦРУ утверждает, что Ильич был направлен на Кубу с целью обучения диверсионному делу. Мы не можем подтвердить, так ли это». Вот французы! Хуже иезуитов!

Так или иначе, самый первый миф развенчан.

Глава 2. Сартр и московская dolce vita

Куба далеко, а заграница рядом. Если оставить в стороне байки про кубинский эпизод и посмотреть на то, что документально известно, то картина складывается не менее любопытная. А известно, что возмужавший Ильич вместе с матерью и братьями отправился за океан, в самое сердце старого капиталистического мира. Поначалу Рамирес Санчес учился в Стаффордском колледже, блестяще сдав экзамены и зарекомендовав себя настоящим джентльменом:

— Студентом я преуспевал в гуманитарных науках — истории, географии, литературе и особенно в психологии. В июле 1966 года я получил в Каракасе степень бакалавра. Приехав в августе того же 1966-го в Лондон, я через год стал бакалавром по специальности ordinary levels London University Board, а в 1968-м сдал экзамены на advancedlevels.

Примерно в это же время в жизни Ильича появился человек, оказавший серьезнейшее влияние на его мировоззрение. В 1966 году Ильичу предложили сделать перевод «Грязными руками» — произведения безумно популярного французского философа-социалиста Жана-Поля Сартра для студенческого театра Главного университета Венесуэлы. Тогда его впечатлила смелость мыслей Сартра, который говорил о социальном неравенстве. Да и биография философа вызывала уважение: Сартр был крутым парнем, участвовал в протестах против Алжирской войны, выступал с критикой готовящегося блицкрига американских коммандос на Кубу. В течение жизни его политические позиции иногда сильно менялись, однако всегда оставались левыми, и Сартр не прекращал отстаивать права «обездоленного человека». Если Ленин был светочем политическим, то Сартр стал светочем интеллектуальным, который неизменно находил оправдание любому сопротивлению против угнетателей.

«За любое счастье приходится расплачиваться, нет такой истории, которая не кончилась бы плохо, — считал Сартр. — Пишу об этом не с какой-то патетичностью, а просто так, хладнокровно, потому что всегда так думаю и потому что надо было об этом здесь сказать. Это ничуть не мешает мне впутываться в истории, но у меня всегда было убеждение, что у них будет мрачный конец, никогда мне еще не приходилось испытать счастья без того, чтобы я не подумал о том, что произойдет после».

И однажды Сартр даже добавил: «Коммунизм такая вещь, что ради него стоит пройти через ад!»

Ильич рассказывал, что его отец был страстным поклонником французской культуры и однажды повез всю семью в Париж, чтобы познакомить с городом, ставшим Меккой для интеллектуалов всего мира. Когда семья проходила мимо кафе «Кафе де Флор», он показал Жана-Поля Сартра, который всегда обедал за одним и тем же столиком. И до 1975 года, будучи в Париже, Ильич всегда старался найти время, чтобы зайти в «Кафе де Флор» и полюбоваться на Сартра, беседовавшего о чем-то со своей спутницей Симоной де Бовуар.