Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!» - [13]
«Пусковой стол» стоит на краю громадного котлована, поэтому его иногда называют «козырек». Котлован служит для отвода струй двигателей. Ракету поднимают в вертикальное положение и вставляют в шарниры боковушек четыре опоры подвижных ферм, работающих по принципу коромысла. При их помощи ракета не стоит на столе, а висит. При подъеме опоры освобождаются и уходят в сторону под собственным весом. В «стартовый комплекс» входит еще «бункер» – объект глубоко под землей, из которого производится запуск. На поверхности бункера установлены бетонные столбы-наконечники для разрушения блоков в случае их падения. Пуск производит боевой расчет офицеров.
Для наблюдения полета имелась трибуна под навесом в 3–4 километрах от старта. Она имела проводную «громкую связь» с бункером. За время работы в Подлипках я был свидетелем и неудачных пусков. Например, я видел гибель собачек Белки и Стрелки. Сначала ракета хорошо, то есть штатно по времени, сошла со стола и начала, ускоряясь, набирать высоту. По «громкой связи» в динамике голос оператора:… «Пять секунд. Полет нормальный… Десять секунд. Полет нормальный… Пятнадцать секунд…» Наступила пауза.
Вдруг у одной из боковушек вырвалась черная струя. «Авария», – мелькнуло в голове. Ракета качнулась и стала заваливаться в сторону. Сработало аварийное «отключение двигателей». Движение ракеты стало замедляться, и на мгновение ракета повисла в воздухе. Затем «гвоздем» начала падать. При ударе о землю мы вначале увидели огромный столб огня. Потом над степью прогремел взрыв. Черное облако поднялось над степью. Несмотря на неудачу, был и утешительный факт: ракета упала в стороне, не повредив дорогое сооружение «пускового стола».
Сергея Павловича Королева – Главного конструктора КБ «Салют» близко я никогда не видел, но слышать о нем приходилось больше чем надо. Первый раз – на заводе в Подлипках. Он пришел в наш 39 цех в окружении работников КБ и завода. Шла приемка одного из боковых блоков. Целая толпа белохалатников вошла в цех, о чем-то поговорили, постояли, посмотрели на нас и затем ушли. Потом много раз я видел Королева на полигоне в МИКе и на стартовой площадке, а также в кинозале, куда он иногда заходил. Сидел один, молча, после просмотра также молча уходил в свой домик. Вид у него был суровый. Я не видел, но говорят, что он выгонял женщин со старта. Женщина на старте – плохая примета. Интересно, как же он согласился на решение Хрущева запустить в космос В. Терешкову. Как Королев реагировал на ее поведение в полете, мы знаем!
Работа в МИКе обычно велась неторопливо. Но как только проходил слух, что прибыл СП (Сергей Павлович) или просто «Король», то все преображалось: все проблемы с бензином в автопарке, со спиртом на складе, со смежниками решались быстро. Помню, как гоняли в Москву самолет за какой-то деталью. Словом, работа закипала и «била ключом».
На нашей площадке я видел еще одного Главного конструктора В.Н. Челомея. Он возглавлял КБ «Филиал № 1». Его команда доводила до ума ракету 8к84. Прибыл он на полигон со свитой, в которой находился сын Н.С. Хрущева Сергей, лауреат Ленинской премии и даже Герой социалистического труда. В 2009 году известный ракетчик В.Н. Бугайский в книге «Эпизоды из жизни Главного конструктора самолетов и ракетно-космических систем» написал о стиле работы В. Челомея. В. Бугайский длительное время с ним работал и в общении хорошо познал его и как специалиста, и как человека. Он прямо пишет: «…выскочка и авантюрист, пользующийся поддержкой Н. Хрущева» (Бугайский В.Н. Эпизоды из жизни Главного конструктора самолетов и ракетно-космических систем, 2009. С. 68–73).
В.Н. Бугайский в книге раскрывает секрет особого отношения Хрущева к Челомею. Он пишет: «Сталин в свое время на совещании назвал Челомея «авантюристом в технике» и освободил его от обязанностей Главного конструктора. Оказавшись не у дел, Челомей подвизался преподавателем в МВТУ (Московское высшее техническое училище). Казалось, после этого скандала ему уже не подняться. Умер Сталин, появился Хрущев, который, как известно, питал особые чувства к тем, кого наказывал Сталин». Надо сказать, что по результатам работ трех наших ведущих конструкторов у военных сложилось устойчивое мнение: «Королев работает на ТАСС, Янгель – на нас и Челомей – на унитаз».
Приезд сына Хрущева на площадку естественно вызвал интерес и многие «любители поглазеть на знаменитость», в том числе и я, стали ходить на их совещания, планерки. Хотелось, прямо скажу, послушать лауреата, Героя, как он разбирается в ракетном деле. Но Сергей Никитович ни разу не выступил, тихо сидел в президиуме рядом с В. Челомеем.
Умничать перед такой аудиторией он не решался. Сам он прекрасно понимал, что попал в президиум комиссии благодаря своему отцу, а не по своим научным заслугам. Позже, как только сняли Н.С. Хрущева, в октябре 1964 года, он также был отправлен в отставку. Другое дело сегодня. Ныне обласканный сынок, неудачный ракетчик нашел пристанище в США в роли политолога. Нет, нет, да и появляется на экранах наших телевизоров. То он рассказывает, какой его папа был хороший, то наводит «тень на плетень» по поводу судьбы своего брата Леонида, загадочно погибшего в годы ВОВ. Теперь Сергей Хрущев, после того как его папаша основательно почистил архивы, может смело говорить о брате все, что ему захочется. Ведь недаром Н.С. Хрущев собирался наградить посмертно сына Звездой Героя, да не успел (
«Неизвестный Есенин» — третье, исправленное и дополненное издание книги Валентины Пашининой. Такого Есенина, каким он предстает на ее страницах, мы действительно не знали. По-новому осмыслены многие факты жизни великого русского поэта, доказано авторство «Послания евангелисту Демьяну», которое сберегли и сохранили политзаключенные УхтПечЛага, среди которых был и Василий Петрович Надеждин, передавший стихотворение автору этой книги, за что ему — особая благодарность. Основываясь на огромном фактическом материале, как опубликованном, так и практически неизвестном широкому кругу читателей, B.C.
Еще в пору отрочества Иван Бунин хотел стать «вторым Пушкиным и Лермонтовым». В эмиграции, вдали от России, писатель острее ощутил, что Пушкин для него – это часть России, живая и от неё неотделимая. «Думая о Пушкине» – можно сказать, программный манифест Бунина, всегда мечтавшего написать книгу о любимом поэте.
Огромное личное мужество, блестящий организаторский и полководческий талант позволили Чаке, сыну вождя небольшого племени зулу, сломить раздробленность своего народа. Могущественное и богатое государство зулусов с сильной и дисциплинированной армией было опасным соседом для английской Капской колонии. Англичанам удалось организовать убийство Чаки, но зулусский народ, осознавший благодаря Чаке свою силу, продолжал многие десятилетия неравную борьбу с английскими колонизаторами.
Во втором томе Собрания сочинений Игоря Чиннова в разделе "Стихи 1985-1995" собраны стихотворения, написанные уже после выхода его последней книги "Автограф" и напечатанные в журналах и газетах Европы и США. Огромный интерес для российского читателя представляют письма Игоря Чиннова, завещанные им Институту мировой литературы РАН, - он состоял в переписке больше чем с сотней человек. Среди адресатов Чиннова - известные люди первой и второй эмиграции, интеллектуальная элита русского зарубежья: В.Вейдле, Ю.Иваск, архиепископ Иоанн (Шаховской), Ирина Одоевцева, Александр Бахрах, Роман Гуль, Андрей Седых и многие другие.
Статья из цикла «Гуру менеджмента», посвященного теоретикам и практикам менеджмента, в котором отражается всемирная история возникновения и развития науки управления.Многие из тех, о ком рассказывают данные статьи, сами или вместе со своими коллегами стояли у истоков науки управления, другие развивали идеи своих В предшественников не только как экономику управления предприятием, но и как психологию управления человеческими ресурсами. В любом случае без работ этих ученых невозможно представить современный менеджмент.В статьях акцентируется внимание на основных достижениях «Гуру менеджмента», с описанием наиболее значимых моментов и возможного применения его на современном этапе.
Статья из цикла «Гуру менеджмента», посвященного теоретикам и практикам менеджмента, в котором отражается всемирная история возникновения и развития науки управления.Многие из тех, о ком рассказывают данные статьи, сами или вместе со своими коллегами стояли у истоков науки управления, другие развивали идеи своих предшественников не только как экономику управления предприятием, но и как психологию управления человеческими ресурсами. В любом случае без работ этих ученых невозможно представить современный менеджмент.В статьях акцентируется внимание на основных достижениях «Гуру менеджмента», с описанием наиболее значимых моментов и возможного применения его на современном этапе.
«Вы мой добрый гений» – так говорила Фаина Раневская о Екатерине Фурцевой. А в народе Фурцеву прозвали Екатериной Великой, намекая и на ее невероятную политическую карьеру (ни одна женщина в СССР прежде не поднималась до таких высот – секретаря ЦК и министра культуры), и на ее бурную личную жизнь (первый муж ушел, бросив Фурцеву с 4-месячным ребенком, а второй ради нее оставил жену и детей). Как простая ткачиха стала «первой леди ЦК», «первой красавицей Кремля» и «самой стильной женщиной СССР»? (Фурцева ежедневно бегала и делала гимнастику, была превосходной пловчихой, теннисисткой и планеристкой, великолепно и с большим вкусом одевалась, первой явилась на кремлевский прием в бальном платье.) Всегда ли она следовала собственным заповедям: «не делать карьеру через койку» и «плакать только в подушку»? Из-за чего пыталась покончить с собой, вскрыв вены? И верить ли слухам, что ранняя смерть Фурцевой (по официальной версии, от сердечной недостаточности) на самом деле была самоубийством? Эта книга – не политические мемуары, а личная исповедь «Екатерины Великой», поэтому первая публикация состоялась за рубежом.
Ее величали «иконой советского кино» и «первой звездой СССР». Она была лицом великой эпохи и любимой актрисой Сталина. Ходили даже слухи о романе Вождя с Любовью Орловой… Как оказалось, это были не слухи, что подтвердила она сама! Любовь Петровна решилась написать о своих отношениях со Сталиным после того, как его тело вынесли из Мавзолея, а «разоблачение культа личности» переросло в информационную войну против «сталинизма». Она просто хотела восстановить справедливость и рассказать правду о любимом человеке… Разумеется, эта книга не могла быть опубликована ни в СССР, ни на Западе.
Эта книга — настоящая «бомба». Читать эти мемуары физически больно. Это — запретная «окопная правда» Новороссии. Горькая правда о подвиге Русского Мира и предательстве Кремля. О том, как дрались и погибали герои Донецка, пока Москва сливала Донбасс. О том, как наши мочили карателей в Дебальцевском котле, готовы были брать Мариуполь и освобождать Украину от бандеровской нечисти, но Кремль не позволил добить врага, позорно «прогнулся» перед «западными партнерами» и продал эту победу.