Мой брат Антон Семенович - [10]

Шрифт
Интервал

Семья наша была патриархальной, как и большинство семей в эту эпоху. К родителям мы обращались на Вы, но руки после обеда целовал только я. Попов не любили, но в главной комнате висела в углу икона, и перед ней накануне воскресных и праздничных дней зажигалась лампада. Отец каждое утро и каждый вечер совершал перед иконой короткую молитву. В Белополье он даже был церковным старостой.

Характеры у родителей были разные, но спокойные и у отца, и у матери. Мама была шутница, вся пронизанная украинским юмором, подмечавшая у людей смешные стороны.

Отец был вообще сдержан. Он очень уставал на работе, и в особенности он изменился после 1905 г. Сказалась усталость после напряженной работы 1904-1905 гг., обострился ревматизм, которым он страдал уже несколько лет, и, конечно, по-моему, конфликт с Антоном, который произошел в 1907-1908 гг., наложил на него тоже свою печать. Отец стал еще сумрачнее и молчаливее. Этот конфликт не был изжит до конца его жизни в 1916 г.

Разнообразие в наше мирное существование вносили приезды Саши, у которой было уже две девочки - Тася и Лела. Саша скучала в захолустной Знаменке и была рада приехать в Крюков. Обыкновенно она приезжала накануне Рождественских праздников, приезжала на неделю, но проходила неделя, другая, третья, и, наконец, папа вмешивался и говорил: "Знаешь, я рад тебя видеть, но у тебя своя семья, и мне кажется, тебе пора уже уезжать домой".

Для Сашиных детей мы всегда устраивали елку, что создавало уют и праздничное настроение. Но у Антона по отношению к Саше и ее детям существовало непонятное презрение, почти ненависть. "Все это - мещанство", - бормотал он. А. и так почти никогда не был дома, но с приездом Саши совершенно исчезал и только изредка приходил ночевать, нашим семейным радостям он был подчеркнуто чужд. Если же случайно он оставался дома, то Тася и Леля забивалась куда-нибудь в дальний угол и переговаривались шепотом.

Саша уезжала, но летом снова приезжала, на этот раз уже не на 3 недели, но на два месяца. Мама была очень рада, так как ей одной было очень трудно вести все хозяйство, а Саша ей помогала. Мы ходили купаться на Днепр, варили в саду варенье и на своем велосипеде я по очереди с Тасей и Лелей уезжал в окрестности и ездил вдоль полотна железной дороги.

Вечером накрывали стол в саду и оставались за столом до наступления ночи. Антона с нами, конечно, никогда не было.

АНТОН

Наша большая дружба с Антоном началась лишь с тех пор, как я вышел из отроческого возраста и мог ближе подойти к нему, то есть к моим 17-18 годам. Раньше он меня просто не замечал, так как я был на 7 лет моложе его. Когда он начал уже учительствовать - ему было уже 17 лет, а мне только 10. Когда я поступил в 1908 г. в реальное училище, то как-то получалось так, что мы почти никогда не видели друг друга. Когда я возвращался около 4 часов из училища А., уже пообедав, уходил из дому до позднего вечера. Мама оставляла ему в столовой холодный ужин, и мы укладывались спать, а А. приходил только к 11,5-12 часам и обыкновенно, ужиная, читал книгу и засиживался до 1 часу ночи. В 1911 году он переехал в Долинскую и приезжал только на летний отдых, потом он поступил в Полтавский педагогический институт, и мы снова были в разлуке.

Сколько я ни помню А. - я вижу его постоянно с какой-нибудь книгой. Он обладал колоссальной памятью, и его способность ассимиляции была, прямо, неограниченна. Без преувеличения можно сказать, что в то время он, конечно, в Крюкове был самым образованным человеком на все 10 000 населения. Что он читал? - Я затрудняюсь сейчас вспомнить все научные книги, прочитанные им, так как в то время эти книги были для меня недоступны по содержанию, - тут была и философия, и социология, и астрономия, и естествознание, и художественная критика, но, конечно, больше всего он читал художественные произведения, где он прочел буквально все, начиная от Гомера и кончая Гамсуном и Максимом Горьким.

Среди научных книг А. больше всего прочел книг по русской истории. Запомнились имена Ключевского, Платонова, Костомарова, Милюкова, Грушевского ("История Украины"), Шильдера ("Александр 1", "Николай 1"). Всеобщей историей А. не интересовался, кроме истории Рима (он прочитал всех древних римских историков) и истории Французкой революции, по которой он прочел несколько трудов, из них один довольно солидный в 3 томах, перевод с французкого ("Французкая революция") - имя автора я не запомнил.

После истории, по количеству прочитанных А. книг, надо ставить философию. Боясь впасть в ошибку, я не называю имен авторов - скажу только, что он особенно увлекался Ницше и Шопенгауэром. Большое впечатление на него также произвели произведения В. Соловьева и Э. Ренана и книга Отто Вайнингера "Пол и характер". Появление этой последней книги в то время было настоящим литературным событием.

Из художественной литературы А. читал буквально все, что появлялось на книжном рынке.

Бесспорными кумирами этой эпохи были Максим Горький и Леонид Андреев, а из иностранных писателей - Кнут Гамсун. Затем следовали Куприн, Вересаев, Чириков, Скиталец, Серафимович, Арцыбашев, Сологуб, Мережковский, Аверченко, Найденов, Сургучев, Теффи и др. Из поэтов - А. Блок, Брюссов, Бальмонт, Фофанов, Гипиус, Городецкий и др. Из иностранных авторов, кроме Гамсуна, назову: Г. Ибсен, А. Стриндберг, О. Уальд, Д. Лондон, Г. Гауптман, Б. Келлерман, Г. д'Аннунцио, А. Франс, М. Метерлинк, Э. Ростан и многие другие.


Рекомендуем почитать
Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода

Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Натали Палей. Супермодель из дома Романовых

Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Полпред Назир Тюрякулов

Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.


На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.