Мой босс, соперница и я - [59]

— Догадался, — Акулов усмехнулся. Забрал у меня шар, который я все это время нервно крутила в руке, повесил на первую попавшуюся ветку и притянул меня к себе. — Может, ну их к черту, эти принципы?

— С Нового года я готова от них отказаться, — я тоже усмехнулась, погладила его по щеке, затем обняла за шею.

— Зачем ждать Нового года? Можно начать прямо сейчас, — он наклонился ко мне, чтобы поцеловать, я потянулась к нему навстречу…

И в этот момент раздался звонок в домофон.

— Кажется, это ужин, — прошептала я, улыбаясь.

— Может, отдадим его врагу? — предложил Акулов тоже с усмешкой.

— Нет, мой желудок мне этого не простит, — отозвалась я. — Понимаю, не романтично, но…

Меня все-таки поцеловали, коротко, но горячо. А потом мы целовались в прихожей, пока ждали курьера, поднимающегося на лифте. И даже когда пакет с заказом уже стоял на полочке под зеркалом, продолжали целоваться, не в силах оторваться друг от друга. Не помню, как мой свитер, а следом и бюстгальтер оказались на полу: сейчас все мои мысли и ощущения были сосредоточены на руках и губах мужчины, ласкающих шею, плечи, грудь — и насытиться этим было невозможно. Хотелось больше, горячее, откровенней… Меня подхватили на руки и перенесли в спальню, уложив на кровать. Вместе с оставшейся одеждой слетели и последние внутренние барьеры. Мы торопились и одновременно пытались растянуть это удовольствие — обладание друг другом, до конца, до последнего мгновения, нетерпеливого стона и вскрика от разрывающего изнутри наслаждения…

… — Теперь ты останешься? — шепнул Акулов, заключая меня в объятия, крепкие и бережные одновременно.

Мое сознание еще плавало в неге, а тело сладко ныло после пережитого безумства. И ответ на этот вопрос теперь был более чем очевиден:

— Да… — на более развернутое предложение не хватило сил.

Да мне бы и не дали сказать нечто большее этого, увлекая в новый, полный затаенной нежной страсти, поцелуй.

Глава 26

Меня разбудил домофон. И только спустя несколько секунд я поняла, что он не мой, в смысле, звонок не такой, как в моей квартире. Понадобилось еще какое-то время, чтобы вспомнить, где нахожусь и в чьей постели проснулась. А вспомнив, улыбнулась и сладко потянулась. В спальне я была одна, но из кухни доносились ароматы кофе и, кажется, омлета. А босс у нас, оказывается, еще и готовить умеет!

Домофон уже прекратил трезвонить, и я различила голос Никиты, впускающего гостя. Кто-то к нему пришел? Так рано? Черт… А я в таком виде!

Быстро подхватилась с постели и заметалась по спальне в поисках своей одежды. Джинсы и белье нашла быстро, а о судьбе свитера с лифчиком вспомнила с опозданием: кажется, они остались в прихожей… Но, чтобы в этом убедиться, надо было выйти из комнаты, а там…

— Ну как ты, дорогой? — голос Натальи Сергеевны я узнала сразу, и внутри меня все похолодело.

Господи, она там, за дверью, а я здесь, голая по пояс! Кошмар! Нужно хоть чем-то прикрыться! Я ринулась к шкафу: церемонии и стеснение сейчас неактуальны. В глаза сразу бросилась полка с футболками. Я схватила первую попавшуюся и натянула на себя. Так-то лучше… Но объявлять о своем присутствии все равно пока не буду: вдруг мама быстро уйдет?

— Почему не предупредила о приезде? — спросил ее Никита. — Вдруг меня не было бы дома?

— В такой час? — усмехнулась Наталья Сергеевна. — И где бы ты мог гулять с утра пораньше? Еще и почти в Новый год…

— Да где угодно… — отозвался Никита. — Я мог и дома не ночевать.

— Даже так? — хмыкнула его мать.

Ее шаги стали отдаляться, и вскоре голос зазвучал глуше, видимо, из кухни:

— Ты готовишь завтрак? А почему тарелки две?

— Потому что я не один, — спокойно ответил Никита.

И наступила тишина.

— А с кем ты? — наконец спросила Наталья Сергеевна уже более холодно.

— С девушкой.

Я прижала руки к груди, будто это могло унять бешеный стук моего сердца.

— Значит, мне не показалось, что в шкафу висит женская куртка, — произнесла Наталья Сергеевна с упреком.

— Даже больше скажу тебе, мама, если бы ты посмотрела на нижнюю полку, то увидела бы и женские сапоги, — парировал ей Никита.

«Спасибо, что не увидела свитер и лифчик, — подумала я. — И все же, куда они пропали?»

— И кто же она? — поинтересовалась Наталья Сергеевна.

— Моя девушка. Татьяна, — голос Никиты продолжал оставаться спокойным.

— Познакомишь? — а вот тон Натальи Сергеевны становился все суше и прохладнее. — Где она прячется? Или меня боится?

— Да с твоим напором, мама, тебя кто угодно будет бояться, — ответил Никита. — А Таня, скорее всего, еще спит… Мы вчера поздно легли.

— И что же вы делали допоздна?

— Елку украшали, — Никита, кажется, стал терять терпение.

Может, пора выходить ему на помощь? В конце концов, мне не перед кем оправдываться или чего-то стыдиться. И я решительно открыла дверь.

На мои шаги сразу обернулись оба, и Никита, и его мать.

— Доброе утро, — как можно вежливее поздоровалась я.

— Доброе, — Наталья Сергеевна придирчиво окинула меня взглядом. — А девушка мне знакома… И майка, которая на ней, тоже. Это ведь я тебе ее дарила, да?

— Похоже на то, — Никита кивнул, затем посмотрел на меня, пряча улыбку.

— А Таня… Не та ли это Таня, которая подсидела Лику? — продолжала Наталья Сергеевна. — Притом, как я вижу, подсидела во всех направлениях.