Мой ангел - [2]

Чтобы успокоиться, девушка постаралась припомнить психологические приемчики, которым ее обучила Одри, и быстренько представила, что под черной одеждой у Марка Макиавелли розовое белье с кружевами и носки в разноцветный горошек.

– Мне тоже, мисс Гамильтон.

Взгляд Марка равнодушно скользнул по ней сверху вниз и тут же перенесся на дядю Хелен.

– Спасибо, Марк, я сейчас иду. – Роберт сделал слабый жест рукой.

Удовлетворенный полученным обещанием Марк скрылся в доме, а Роберт приобнял Хелен за плечи и повлек в том же направлении.

– Ты выглядишь немного растерянной, Хелен, – попенял он девушке, – и довольно утомленной.

– Меня слегка укачало во время поездки.

– Это ничего. Обед будет только через час, и за это время ты сможешь немного передохнуть и прийти в себя. Ты еще помнишь, где твоя комната? – Хелен кивнула. – Входи же, дорогая, и располагайся. Мелисса позовет тебя к столу. А сейчас извини, мне нужно идти.

Роберт адресовал Хелен сдержанную улыбку и направился в сторону кабинета, который располагался на первом этаже. Хелен предстояло подняться на второй этаж, где находились спальни, по широкой мраморной лестнице. Она подняла голову и посмотрела на огромную хрустальную люстру. Хелен всегда опасалась, что в один прекрасный момент эта громадина сверкающим водопадом низвергнется вниз… Кажется, подобную сцену она углядела в одном из обожаемых Одри фильмов, но от того, что это было всего лишь кино, легче ей не становилось. Еще одна фобия в придачу к остальным. Хелен вздохнула: одной больше, одной меньше – какая разница?

Едва дотрагиваясь кончиками пальцев до полированной поверхности дубовых перил и стараясь не думать об огромной люстре над головой, Хелен стала подниматься по ступеням. Ей казалось, что весь этот громадный и пышный дом рассматривает ее, чужачку, которая снова посмела вторгнуться в роскошные апартаменты. Предки Гамильтонов с полотен хорошо знавших свое дело художников смотрели на нее строго и пронзительно, и в их темных нарисованных глазах даже не было искры дружелюбия и снисходительности. Чужачка… Больше всего Хелен хотелось втянуть голову в плечи и быстренько прошмыгнуть в комнату, но она вздернула подбородок и посмотрела в глаза своего изображенного на большом полотне – шесть футов на четыре – сурового деда. Роберт Гамильтон третий взирал на своего потомка в лице Хелен с явным неодобрением, словно опасался, что она может осквернить своим присутствием этот дворец. Ничего не поделаешь. Придется ему смириться с ее присутствием… по крайней мере, пока.

В комнате ничего не изменилось с того дня, когда она была здесь на каникулах в прошлом году. Хелен со вздохом опустилась на кровать, а потом откинулась на подушки. Заколка тут же впилась в затылок. Хелен раздраженно расстегнула ее и отбросила на край кровати, с явным облегчением встряхнув головой. Освобожденные из плена густые пряди медового цвета тут же рассыпались по плечам. Следом за заколкой отправились и очки, и Хелен наконец откинулась на подушки, раскинув в разные стороны руки. Боже, как хорошо! Она едва выжила после вчерашнего. Одри предложила устроить небольшие посиделки в честь окончания колледжа. Но по непонятной причине посиделки превратились в грандиозную вечеринку, на которую неизвестно каким ветром занесло и Джонатана, ее однокурсника, который давно и весьма настойчиво пытался добиться благосклонности Хелен.

Благодаря осведомленности Одри Хелен тоже была известна причина его настойчивости – он поспорил на нее со своими приятелями и пребывал в твердой уверенности, что ей об этом неизвестно, – и Хелен старалась держаться от Джонатана подальше. Но получалось плохо, и Хелен все больше чувствовала себя дичью, которую отчаявшийся охотник изо всех сил пытается загнать в ловушку: Джонатан понимал, что отпущенное ему время катастрофически тает, а проиграть тот дурацкий спор ему очень не хотелось. К тому же в этом случае страдала и его репутация неотразимого мачо, так что Джонатан старался как мог. Чего только стоили его весьма сомнительные комплименты и попытка напоить ее! За исключением двух небольших глотков, все вино, которое Джонатан целый вечер подливал Хелен в бокал, оказалось в горшке с любимым фикусом Одри, а незадачливый ловелас все больше и больше недоумевал, почему Хелен категорически отказывается пьянеть. Лишь в конце вечеринки при активном содействии Одри Хелен удалось избавиться от настойчивого ухажера. И еще примерно с полчаса после его ухода подруги предавались буйному веселью, вспоминая растерянного и разозленного таким поворотом дела Джонатана.

Девушки легли около часу ночи, а под утро Хелен опять навестил давнишний кошмар, и своим воплем она разбудила не только Одри, но и соседок в двух смежных комнатах. И потом не смогла сомкнуть глаз, обливаясь холодным потом и боясь спустить ноги с кровати. Словно ей не двадцать три, а всего пять лет, и она все еще верит в лохматых чудовищ, обитающих под кроватью и питающихся непослушными девочками на завтрак, обед и ужин…

Мелодичный звон часов вернул Хелен к реальности. Она бросила взгляд на циферблат и поняла, что слишком увлеклась воспоминаниями. Время поджимало, и, если она не поторопится, у Роберта, ценящего пунктуальность, появятся первые основания для недовольства племянницей. Хелен отправилась в ванную, снимая по пути одежду и бросая ее на пол. Распахнув дверь, она замерла на пороге, в изумлении оглядывая розовую ванную, представшую ее глазам: мраморные стены и пол, зеркальный потолок, золоченые краны, сетка душа и изгиб утопленной в пол ванны… Господи, что стало с этой комнатой?! Хелен двинулась вперед так неуверенно, словно опасалась, что пол под ее ногами вот-вот превратится в розовую бездну. Конечно, ничего подобного не произошло. Пол под ногами был монолитным и незыблемым, как тысячелетние базальтовые скалы, а розовые отшлифованные до зеркального блеска плиты холодили ступни.