Моторы заглушили на Эльбе - [14]

Первым достиг реки пулеметчик рядовой Малышев. Выбрав удобную позицию, он установил свой пулемет и открыл огонь по убегавшим в панике гитлеровцам. Командир САУ младший лейтенант Давыдов заметил вражеское орудие и суетившуюся возле него прислугу.

— Шевкунов, стой! — скомандовал он. — Доверни машину правее. Беляев, по пушке противника, 300, осколочным… Огонь!

Наводчик орудия старший сержант В. К. Беляев двумя меткими выстрелами уничтожил прислугу. Самоходка рванулась вперед, догоняя цепь атакующих. Но что это? Возле фашистского орудия снова копошатся три фигуры… поворачивая его ствол на запад. «Свои», — облегченно вздохнул Давыдов, не меняя курса движения самоходки. Советские бойцы, развернув уцелевшее орудие в сторону гитлеровцев, расстреливали их прямой наводкой.

Куницкий, видевший весь этот эпизод, подъехал к смельчакам.

— Чьи вы, ребята, будете?

— Гвардейцы третьей роты капитана Семенова! Сержант Григорий Шумигай. А это вот рядовые Свителко и Будашевский, — бойко ответил бравый сержант с санитарной сумкой через плечо. Он весь взмок, собирая разбросанные вокруг снаряды и подавая, их своим товарищам, работавшим у орудия.

— Молодцы, ребята! Не растерялись. С такими черта одолеть можно!

Гитлеровцы открыли артиллерийский огонь из-за реки. Видимо, не зная, где атакующие, а где свои, они беспорядочно обстреливали улочки предместья. Но после нескольких ответных залпов батарей Филюшова и Хануковича, установленных на закрытых огневых позициях, артиллерия противника замолчала.

Фронт остановился на реке Турия.

Мы подвели итоги боевых действий. В том, что войска 69-й армии не пустили врага дальше на восток за реку Турию, пресекли его попытки прорваться в глубь нашей обороны, была определенная заслуга и самоходчиков. Экзамен на ратную зрелость мы выдержали с честью.

«Наш 1205-й самоходно-артиллерийский полк, — говорилось в приказе по полку от 1 мая 1944 года, — ветретил праздник 1 Мая боевым крещением, в котором наши бойцы и командиры показали, что они не напрасно потрудились над овладением врученной нам грозной боевой техникой, они доказали, что в умелых руках воина эта техника может творить чудеса».

Командир 77-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор В. С. Аскалепов в приказе объявил благодарность поименно всем офицерам, сержантам и рядовым 2-й батареи за отличные действия в бою 30 апреля 1944 года по ликвидации гитлеровских плацдармов и овладению населенными пунктами Соловичи, Кустычи, Дулибы, а личному составу 4-й батареи — за отличные действия в бою при овладении предместьем Турийска. Благодарности комдива был удостоен комсорг полка лейтенант Мурашов, а также воины батарей Филюшова и Хануковича, оборонявшие высоту восточнее Турийска и отбившие вместе с пехотинцами многочисленные атаки врага.

Все усилия нашей партийной и комсомольской организаций, командиров и политработников были направлены на то, чтобы закрепить первый успех. Понимали, что результаты этой работы скажутся в последующих боях.

Первостепенное значение командиры и политработники придавали представлению к наградам отличившихся. Конечно же, бойцы воевали не ради получения ордена. Однако цену ему фронтовики знали: весь народ, вся страна окружили почетом и уважением обладателей боевых наград. И мы стремились к тому, чтобы каждый боец знал: его подвиг, любая инициатива, направленная на достижение успеха в бою, не останутся незамеченными. Пусть он не будет представлен за это к ордену, существуют другие различные виды поощрений: фото бойца при развернутом Знамени полка, письмо командования его родным, благодарность в приказе, наконец, просто теплое слово, сказанное о бойце в присутствии его товарищей. Любое из этих поощрений окрыляет воина, вызывает прилив сил, уверенности в себе.

Учитывая все это, мы постарались сделать так, чтобы никто не был обойден вниманием. Орденов и медалей удостоились 52 воина полка. Среди них командиры батарей И. М. Емельянов, Г. Я. Куницкий, командиры машин Т. И. Давыдов, Ф. Ф. Марычев, П. И. Шевелев, комсорг полка Н. Д. Мурашов.

В госпитале

2 июня, во время одного из вражеских налетов (они продолжались в это время непрерывно), меня ранило осколками: один попал в щеку, другой — в предплечье. В тот же день меня отправили в госпиталь, располагавшийся в селе Мельница Волынской области.

В операционную энергично вошел молодой, лет тридцати врач (капитан Зонис, как узнал я позже).

— Товарищ капитан, больной готов к операции, — доложила медсестра.

— Посмотрим, чем вас отметили. Осколок попал в щеку, задел связку челюстей… Ничего особенного, неопасно. А что в руке? Тоже осколок… Попробуем вынуть. Тамара Степановна, инструмент!

Белокурая девушка метнулась к столику с инструментами. Врач наполнил шприц какой-то жидкостью. Я внимательно наблюдал за действиями врача и медсестры. Врач, уловив мой пытливый взгляд, понял его по-своему:

— Не бойтесь, молодой человек, сделаю так, чтобы не было больно.

— С чего вы взяли, что я боюсь?

— Игла большая, пугает.

«Моральная подготовка, — подумал я. — Только манера особенная: с иглы начал, а кончит ножом. И девушку красивую поставил, чтобы больной от стеснения не брыкался, когда резать будут…»