Мотив убийцы. О преступниках и жертвах - [58]

V

Особую разновидность импульсивных преступников составляют преступники половые, изнасилователи и развратители подростков и малолетних. Это субъекты, у которых существует сильная склонность к половым удовольствиям, не ограничиваемая обычными у людей комплексами морального характера, а подчиняющаяся одним соображениям личной приятности и риска. В силу этих соображений они стараются обставить получение приятных ощущений полового характера такими условиями, при которых им не угрожали бы ни большой скандал, ни ответственность, но о моральной стороне своего поступка и о его социальной недопустимости они не думают. В этой, так сказать, диссоциированности склонности к половым удовольствиям от моральных ограничений и состоит сущность их предрасположения к подобным преступлениям. Иногда преступления этих субъектов бывают очень тяжки, а иногда носят на себе печать не столько зверской жестокости, сколько не лишенной комизма половой распущенности. Вот несколько разнообразных образчиков представителей данного типа.

Крестьянин Московской губернии, Бронницкого уезда, Иван Г., 55 лет, неграмотный, по профессии кузнец, на первый день рождества в 1920 году, в отсутствие жены своей, изнасиловал свою дочь Зинаиду, 14 лет; сбросив с нее одеяло и сорвав рубашку, он совершил с ней половой акт, несмотря на все ее сопротивление. С этого времени и до лета 1922 года, угрожая ей избиением, он время от времени жил с ней. За это он приговорен к лишению свободы на восемь лет, с сокращением по амнистии срока на половину. Дочь, страшно запуганная, долго скрывала поступки отца, но, наконец, сообщила обо всем властям, причем после возбуждения дела просила следователя об изолировании ее отца, опасаясь его побоев.

Иван Г. – сын трезвых родителей, которые хотя и имели некоторый достаток, но отдали его с девяти лет в ученье по кузнечной части. Выйдя из ученья, Иван работал все время в качестве кузнеца у разных хозяев, у одного, у Спасской заставы в Москве, прожил более 20 лет. Затем завел свою кузницу и работал в ней до последнего времени. С 18 лет стал сильно пить; пьет ежедневно и говорит, что «мастеровое дело известно, не выпьешь – и работать нельзя». Груб, драчлив, раздражителен. Лет с 18 начал заниматься онанизмом, но потом бросил. Женился 25 лет, до женитьбы с женщинами связей не имел. От жены имел шесть человек детей, из которых осталась жива одна Зинаида, остальные умерли в раннем детстве от неизвестных причин. С женой прожил 16 лет. После ее смерти семь лет вдовел, а затем женился лет восемь тому назад. Во время вдовства имел с женщинами редкие половые связи «с кем попадется». С женой живет ладно, но уже лет 12 замечает, что у него все более падает половая сила и притупляется память: желание есть, а половой силы нет. Признается, что раз, выпив четыре бутылки ханжи, «пристал к дочери». Изнасилование вообще и дочери в частности признает «неудобным», ну, а если бы она согласилась, тогда другое дело. Старается уверить, что дочь на него наговорила и что если по освидетельствованию она «оказалась тронутой, то кто же его знает кем?» Иван Г. представляет собою резко выраженный тип полового насильника.

В других случаях перед нами оказывается более или менее импотентный сладострастный блудник, не доходящий до насильственного совершения акта совокупления, а ограничивающийся разными «блудными» действиями. Вот примеры представителей этой разновидности.

Один из них – человек старый – 56 лет – Иван Иванович X., русский, из крестьян Московской губернии, Звенигородского уезда. Он – сын трезвых родителей и сам пьет мало. Давно женат, старшей из его детей – дочери – 30 лет. Малограмотен. С десяти лет был отдан сапожнику в ученье и более 30 лет работал как сапожник. Затем служил машинистом на водокачке, а последние три года – сторожем при одном заводе. Хвалится тем, что, живя 46 лет в Москве, ни разу даже свидетелем на суде не был и в участке не сидел. В половом отношении стал слаб, ссылается на возраст. Производит впечатление довольно бестолкового старика, склонного временами ворчать, а временами плакать без особых оснований. Приговорен в 1922 году на два года за развращение малолетних: зазывал в свою будку девочек лет 9-11 с фабричного двора, сажал их к себе на колени, ощупывал, вводил палец в их половые части и показывал им свой член. На суде, в качестве потерпевших, фигурировали четыре девочки, причем оказалось, что каждая из них неоднократно подвергалась, в разное время года, таким посягательствам со стороны X. Он сперва пробовал отрицать свою вину: «При годах ли это такие дела делать», – восклицал он. Говорил, что и девочки эти, несмотря на свои 9-11 лет, не были уже невинны, как будто отсюда вытекала его невиновность! Но потом признался, что «всяко бывает, может быть, выпил кружку бражки и…» Несомненно, мы имеем дело в данном случае с импульсивным преступником, у которого предрасположение ограничивается тесною областью указанных выше половых удовольствий.

Сходное преступление было учинено в Москве в июне 1923 года П., 38 лет, белорусом по национальности, уроженцем Гродненской губернии. Проходя вечером, часу в восьмом, погулять на Ваганьковское кладбище, он увидел по дороге пять девочек в возрасте 10–13 лет, заговорил с ними и пригласил их на кладбище погулять, обещая дать им конфет, кольца и еще что-то. Придя на кладбище, он сел на лавку, вынул свой член, а девочкам велел поднять юбки. Но в это время вблизи появилась публика, и он позвал девочек на другое место, вглубь кладбища. Там он сел на памятник, а девочки попросили его дать им обещанные конфеты и кольца. «Дайте вы мне сначала ваши кольца, а потом я дам вам свои», – ответил он. Те сказали, что у них нет никаких колец, на что Сидор возразил: «Я покажу вам, что у вас есть кольца», – и он велел им поднять платья и набегать на него, а сам вынул член и прикасался им к верхним частям их ног. После этого он велел им ложиться на могилки, сказав, что так будет удобнее, но девочки убежали от него, а затем, когда он возвращался домой, они все время шли за ним и, как он выразился, «кричали разные неприятные вещи по адресу моего члена». Он свернул в переулок к портному, но они следовали за ним и туда. За описанное преступление он был приговорен к трем годам лишения свободы без строгой изоляции и с поражением прав на три года.