Мотив для опасений - [37]

мою теорию о том, что для убийцы это дело является некоей формой искусства.

– От этого легче не становится, – произнес Коннелли. – Еще один момент, который не дает мне успокоиться, это тот факт, что если федералы втянутся, мне придется передать им дело без вариантов. А также я отстраню тебя.

– Что? Зачем?

– Потому что я не хочу, чтобы мой сотрудник, который займет позицию сержанта сразу после данного расследования, отдал лучшие догадки в чужие руки. Это будет плохо не только для тебя, но и для всего А1.

Эйвери хотела оспорить его решение, но прекрасно понимала, что он прав. Она также знала, что весь этот хаос, поднятый СМИ по делу Кэролин Роджерс, лишь усугубил положение, привлекая все больше внимания ФБР. Возможно, у них остался всего один день. Если появится еще одно чертово письмо, то и этот срок станет меньше.

– И еще кое-что, – произнес Коннелли. – Поскольку Кэролин Роджерс являлась общественным деятелем, сам мэр сунул свой нос в это дело. Между нами, мне кажется, что он тоже не особо хочет привлекать ФБР. Не секрет, что он не самый ярый твой поклонник, но он все же знает, что ты лучшая. Давай постараемся порадовать его. Но если в ближайшие сроки все пойдет наперекосяк, давай сделаем вид, что этот разговор не был таким радушным. По идее, я должен был наехать на тебя.

– Это решение мэра?

– У нас царит полный беспорядок, Эйвери, – сонно кивнул Дилан. – Посмотри, что можно придумать, чтобы еще подержать ФБР в стороне, хорошо? Пора закрыть это дело и повысить тебя до звания сержанта со всем причитающимся.

«Звучит неплохо, – подумала она, кивнув в знак согласия. – Но этот козел оказался таким же скользким, как и сам лед, которым он одержим».

***

После этого неловкого разговора, Эйвери направилась прямо в свой кабинет. Она закрыла дверь, включила ноутбук и уставилась на материалы дела, лежащие на столе. Пока она дремала в комнате отдыха, кто-то принес информацию по случаю Кэролин Роджерс, положив их рядом с папками Софи Ленц и Пэтти Дирборн.

Блэк разложила все бумаги на столе. Затем она отобрала информацию по каждой жертве и записала ее на маркерной доске. Она редко пользовалась этим методом, но решительные времена требовали решительных действий. Эйвери отметила ключевые моменты по каждой из жертв, выделив месторасположение тел. Она попыталась объединить все настолько, насколько ее уставший мозг был способен в данный момент.

«Хрупкие женщины. Практически ничего общего: ни формы, ни цвета волос или глаз, ничего. Никаких связей между жертвами с точки зрения семьи или работы. Никаких признаков сексуального насилия. Чистая кожа, будто отполированная. Он приводит тела к совершенству, но при этом хочет, чтобы их кожа максимально замерзла, став практически синей».

– Но зачем? – почти выкрикнула она.

Эйвери потребовалось некоторое время, чтобы полностью изучить данные по Кэролин Роджерс. Ей было тридцать шесть лет. Самая старшая из всех жертв. Получается, возраст тоже не имел значения для убийцы. Хотя, Кэролин выглядела очень молодо. Ей запросто можно было дать около тридцати или даже двадцати пяти. Она являлась вице-президентом Бостонского исторического общества, но вряд ли именно это привлекло убийцу. Скорее, это могла быть ее работа моделью, пара примеров которой также находилась в папке. Взгляд Кэролин на фотографиях был немного странным. Казалось, ее сонные глаза вот-вот прожгут лист бумаги.

«Если лед символичен и убийца даже сам не подозревает об этом, то как бы он видел это своими глазами? Почему именно лед? Почему холод? Если убийца имеет что-то против женского пола, то может он пытается объединить их? Лед и женщин? Возможно, это как-то касается холодных сердец? Или может…»

Мысль, которая все зудила в голове с тех самых пор, как из реки Чарльз достали тело Пэтти Дирборн, буквально обрушилась на ее голову. Эта идея, которая покоилась в закромах ее разума и спряталась, как только они получили первое письмо.

«Он не просто показывает их замороженными, но и абсолютно чистыми, дотошно избавляясь от всего лишнего. Вдруг он делает это, чтобы сохранить их? Может он пытается заморозить красоту или что-то вроде этого, формируя особый вид искусства? Если дело в этом…»

– Тогда это и есть сам мотив, – снова произнесла Эйвери вслух. – Это настоящее сумасшествие, но уже похоже на мотив.

«Ладно, если это искусство, то почему он выбрал реку Чарльз? Почему водохранилище?»

Она ощутила, что может наткнуться на разгадку… если ей удастся пробраться в мозг убийцы, используя такую искаженную затею. Если рассматривать расположение двух первых тел в качестве холстов, то это должно было вдохновлять его. Теперь же, представив Кэролин Роджерс в качестве произведения искусства в буквальном смысле этого слова, он открывал и другие возможности.

Размышляя над этим, она сделала последний глоток кофе и позвонила Рамиресу. Он ответил после первого гудка.

– Привет, – сказал он. – Я собирался зайти к тебе, но дверь была закрыта. А ты никогда не запираешь ее…

– Знаю, знаю, – ответила она. – Ты в участке?

– Да. Работаю с парнем, который создает фотороботы, пытаясь сделать что-то со снимком из библиотеки. Но пока не удается.