Мострал: место действия Постон - [56]

Вот тут-то и стало понятно, во что все без исключения преподаватели и протекторы Академии с удовольствием вкладывают и время и силы.

Бортовой Академии Матура принадлежала небольшая разномастная флотилия, занимающая большую часть порта, если все триста бортов согнать туда.

Поскольку, начиная с третьего курса, все студенты отправлялись учиться на воду, чтобы приобрести опыт перед получением работы, в порту редко стояло больше пятидесяти сразу. Но и пятьдесят бортов — это очень впечатляюще.

Фрегаты, шхуны, каравеллы и даже парочка галер, явно теряющихся на фоне гигантов, горделиво топорщили деревянные бока, намекая на собственную важность. Эти красавцы выглядели не в пример лучше активно работающих судов, оно и понятно — если они тут пол сезона дожидаются нового выхода в открытое море, его студенты со всех сторон намоют.

Доля незавидная, но где маги не пропадали?

Всех первокурсников повели на каравелле-редонде с гордым именем «Нинья» в открытое море, и для многих это была первый в жизни выход.

— Она потрясающая! На такой не только море можно пересечь — и в океан не страшной выйти! — Восхищался Ашак, с горящими глазами осматривая все вокруг.

Капитан «Ниньи», приземистый, крепко сбитый усач, только улыбался, снисходительно на мальчишек поглядывая.

Одногруппники недобро косились, но в открытые конфронтации с некоторых пор ввязываться боялись. Никат, Ашак и Калиса были самыми молодыми студентами Бортовой Академии за очень много лет, их зачисление — очень исключительный случай. Но ректор учебного заведения таланты упускать не захотел и мнением студентов поинтересоваться нужным не счел. А если бы все-таки сделал это — знал бы, что двадцатилетние парни на семнадцатилетних смотрят, в лучшем случае, со снисхождением.

В худшем пытаются задирать или еще как показывать свое превосходство. За неполный триместр обучения Ашак подрался шесть раз, три из которых привели его в обшарпанный лазарет, где его часами и с удовольствием отчитывала Калиса. Никат трижды просто подрался и дважды с применением магии. В последних случаях драку стоило бы назвать избиением младенцев: ситуация на первом году Школы заставила Никата усиленно и углубленно изучать боевую магию, а его противники просто пытались показать кто тут сильный… результат привел в лазарет уже не Никата.

Калису тоже пытались обижать, но, поскольку, чаще всего, она была в компании парней, взгляды которых сразу становились очень недобрыми, стоило кому-то на девчонку посмотреть косо, все заканчивалось не начавшись.

В результате всех ссор, драк, перепалок и подлостей, восторг троицы вызывал недовольство остальных. Если бы «остальные» знали, что Калисе, Никату и Ашаку нет дела до их насупленных лиц, они бы, наверное, больше внимания обратили бы на окружающий вид.

Где-то через два часа «Нинья» вышла в открытое море, Матур скрылся из виду, и вокруг открывался вид, захватывающий дыхание.

Солнце еще не дошло до зенита, но уже ощутимо грело и раскрашивала воду, конца которой видно не было. Где-то далеко-далеко водная гладь сходилась с горизонтом и этот вид показался Никату самым изумительным из всего, что ему довелось видеть до сих пор.

Вскоре первокурсников распределили по морякам, которые ходили на судне постоянно, чтобы те дали им простые поручения. Но и тут все трое младших отличились: Ашака определили к боцману, который сперва немного ошалел от количества вопросов, сыплющихся от ставленника, а потом, подстроившись под его темпы, стал с удовольствием на них отвечать.

Калису забрал капеллан, заявив, что «видит в ней сокрытое и такая девочка никогда не опустится до уровня матроса». Что они там делали за закрытыми дверями каюты капеллана никто не знал, хоть и интересовались.

А Никат попал, конечно, к штурману. Капитан дал понять, что мальчик к штурману привязан и выбора у них обоих нет. Поначалу угрюмый полностью седой, но крепкий мужчина, неопределимых расы и возраста, смотрел на паренька недовольно, а паренек на него недоуменно, но скоро они вдвоем водили носами по картам, спорили и искали им одним известные знаки в безоблачном небе, бескрайней спокойной воде и недвижимых магических потоках.

К вечеру, когда каравелла начала обратный путь, студентам дали свободное время после ужина.

Никат стоял под фок-мачтой, окрыленный озвученными перспективами: ему пророчили будущее лоцмана уже к четвертому курсу.

Закат, сегодня подаренный Богами миру, был необычайно красив. И если спокойное море днем ассоциировалось у парня со свободой, то море окрашенное в золото и багрянец закатом навевало мысли о вечности, которую эти воды уже увидели и увидят снова.

Расслабленное состояние после прекрасного дня и подвело его. Когда к нему вразвалочку приблизились одногруппники — он их проигнорировал. На тычки и подначки предпочел не реагировать, а сообразил что происходит слишком поздно.

Подлые крысы увидели его одного и поняли, что самое время напасть на любимчика преподавателей, а теперь и команды «Ниньи». Когда Никат, наконец, включился в драку, его уже теснили к буртику, вероятно, надеясь напугать его возможностью рухнуть за борт.