Мострал: место действия Постон - [50]

Оказалось, что трон под молодой королевой шататься начал еще до того, как она получила корону, так что нужно было только направить недовольных в верное русло, с чем ушлый Фуль прекрасно справлялся.

Еще совсем немного времени и королева будет вынуждена бороться с настоящей стачкой, а о том, чтобы она не справилось заговорщики позаботятся.

На суше

Ласель и Шарата после очередного получения задач и поручений от Серевины, шли обратно в Академию. Разнообразия ради, пешком.

Серевина сообщила, что с ней связался некий Манр, представившийся ученым мужем морского народа и просил о встрече в старой Бухте Королей.

Во времена, когда Постон был еще не способен ни на что кроме мореходства (читай, пиратства), а аристократии как таковой тут еще не было, королем становился сильнейший, и чаще всего это были капитаны. В этой бухте они лишали своих новоиспеченных королев невинности.

Грот в самом центре бухты считался благословленным Богами, а девушка, ставшая женщиной именно в этом гроте, была обречена на успех в виде рождения небольшой армии мальчишек.

Так вот, Серевина хотела, что бы леди Ласель и леди Шарата исполнили хоть раз свои прямые обязанности в роли главных советников королевы, и присутствовали на этой встрече, заодно обеспечивая безопасность.

За прошедшие годы девушки очень сблизились, но обе не спешили посвящать друг друга в свои сокровенные тайны.

— Знаешь, что я поняла? Что я о тебе практически ничего не знаю, хотя знакома уже с большим количеством твоих лиц. — Вдруг завела разговор Шарата.

Солнечный весенний день не располагал к серьезным разговорам, но Шарата очень давно пыталась как-нибудь к нему подвести. Наконец, она решилась на прямой вопрос, в надежде, что уже Ласель ей достаточно доверяет.

— Ты знаешь обо мне намного больше многих. Тебе этого мало? — Мрачно отозвалась аристократка.

— Я просто знаю, что все эти личности — ты. А не намного больше. — Обижено протянула девушка.

— И что ты хочешь знать? — Ласель сделалась совсем сумрачной.

— Я уже поняла, что Ласель и производные — твое любимое имя. А какое ты получила при рождении? И кем ты родилась? И сколько тебе лет? — Оживилась морская дева.

— Не знаю. — Все еще не весело ответила блондинка.

— Это как? — Шарата даже остановилась.

— Когда я родилась, у меня была какая-то своя внешность. — Вздохнув начала Ласель. — Но когда я через несколько недель начала контактировать с другими детьми, я забирала их лица, стоило мне ребенка коснуться. Соседей я пугала, нас даже сжечь пытались прямо в доме и маме пришлось переехать. Отец решил, что мама меня нагуляла и тоже переехал. В прямо противоположном направлении от нас. На новом месте я тоже меняла лица слишком часто, людей это пугало, так что мама переехала в дом на побережье, максимально не доступный для людей. Рядом оказалась удачная бухта, где часто вставали корабли, пережидающие штормы. Однажды израненный капитан заявился к матери с просьбой о помощи. Она не смогла отказать и выходила мужчину, потом влюбилась и много лет он приезжал к ней иногда. Когда мне было около восьми, по крайней мере, внешность восьмилетнего мальчика была наиболее устойчивой, к нам в дом заявилась женщина, назвавшаяся его женой. Она избила маму так, что та не смогла оправиться и умерла через несколько недель после ее визита. Маму я похоронила, а сама, приняв лицо однажды виденного пятнадцатилетнего попросилась на корабль, который встал в бухту через несколько месяцев. Сперва я наведалась в ту деревню, где нас пытались сжечь и сожгла зачинщика того пожара. Потом туда, где маму чурались, считая ее порождением гнева Жиары и тщательно полила морской водой одно из их полей с рожью. А потом я пошла искать этого самого капитана. Лет пять убила, но нашла его и его жену.

Ласель замолчала глядя куда-то перед собой. Девушки уже давно вернулись в Академию и теперь сидели на траве тренировочного поля.

— И что? — Шарата смотрела на подругу огромными глазами и не понимала, что ей следует испытывать. Если страх, то его как раз не было. Она понимала Ласель, хотя и не была уверена, что поступила бы так же.

— Понимаешь, если я длительное время общаюсь с кем-то, то могу создать максимально точную его копию. — Ласель выжидательно уставилась на Шарату.

— И?

— Анатомически точную, в частности, копию. — Подсказала Ласель, а Шарата не спешила озвучивать свои догадки.

— В общем три месяца я там провела. — Продолжила Ласель, сетуя на недогадливость подруги. — Потом нашла какую-то миловидную горожанку, и с ее лицом устроилась к этой женщине в дом работать. Капитан вернулся, очередной раз, смотрит, а жена пузатая. Его дома одиннадцать месяцев не было — в пустыни на той стороне моря ходили, а жена на сносях уже. Скандал знатный был, а тетка знай себе лопочет — мол от тебя, да от тебя. Ушел капитан, никто его в том городе больше не видел, а женщина моего ребенка нянчила. Померла уже поди, даром, что маг. — На мгновение в лице Ласель проявились не аристократические черты, будто лицо той горожанки проступило. — Проблема в том, что я не помню, как меня мама называла, уже не могу сосчитать сколько лет мне было, когда впервые появился капитан и когда жгла дом в первой деревне тоже. Кем я была когда родилась — мальчиком или девочкой, я не знаю. Мама никогда меня ненормальной не считала, только радовалась, когда мне удавалось стать кем-то, кто старше, чем я раньше делала.