Мострал: место действия Постон - [30]

Земля при этом дрожала так, будто кто-то ее сознательно тряс. Уже истощенные школьники рухнули ничком, и пока пытались встать были скручены директором, который не отвлекаясь на глупых подростков, смотрел на провал.

Ашак тем временем вышел из тени. За ним пряталась Калиса, затравленно оглядываясь на повязанных парней.

Они вдвоем подошли к водной стене.

— Никат, все закончилось. Слышишь?

Голос прорывался к нему в сознание, заставляя выбираться из уютного забытия.

— Убери воду. Никат, пожалуйста. Ты подвергаешь опасности остальных. Никат, выбирайся.

Калиса и Ашак уговаривали Никата убрать воду довольно долго. Все присутствующие преподаватели попытались хотя бы по разу справиться, но бушующая стихия не собиралась бросать своего глупого сына на произвол судьбы.

Конечно, Никат поддался на уговоры и попросил воду вернуться туда, откуда он ее призвал. Стена рухнула громко и неожиданно, отшатнулись все, кроме Ашака и Калисы.

Вокруг всех троих тут же захлопотали подоспевшие лекари, но Никат этого уже не видел: он то ли спал, то ли потерял сознание.

Нападавших увели куда-то и Ашак очень сомневался, что ему доведется увидеть их снова.

Как только лекари выяснили, что он не пострадал, его мягко, но настойчиво отстранили от пострадавших друзей. Перепуганная произошедшим Калиса тихо плакала и это зрелище лишало мальчика душевного равновесия. Стоило ему отвернуться он видел невредимого внешне, но бессознательного друга. За спиной вид на каменную стену портила клетка, а во всех остальных местах видны были только разрушения.

Конечно, прямо сейчас преподаватели игнорировали утерянный для обучения корабль, но скоро кому-то не поздоровится за порчу школьного имущества.

Ашак упрямо следовал за лекарями, не мешаясь под ногами, но всегда оставаясь в поле зрения Калисы. Когда его попытались увести, чтобы расспросить, о произошедшем, Калиса тут же начала плакать.

Не истерика, с воем и сучением ножками, а бесшумные тихие и по-детски огромные слезы катились по щекам девочки. Эта картина любое сердце способна заставить сжаться, так что Ашака в результате оставили в покое. Он сидел на стуле в палате рядом с кроватью друга и неотрывно глядел на подругу.

Конечно, бал был сорван, но мало кто понимал почему.

Когда все раны Калисы были обработаны или заживлены, к ней подсела куратор их курса.

— Калиса, скажи почему, с твоей точки зрения, эти ученики решили так с тобой поступить? — Куратор Манекис говорила медленно, с расстановкой и многословно, позволяя девочке понять, о чем ее спрашивают.

— Вы знаете мое полное имя? — Потусторонним, несвойственным ей, голосом осведомилась девочка. Куратор покачала головой. — Игирета Калиса Овонар Сумит.

После этого в комнате установилась тишина. Все, кроме бессознательного Никата, из имени поняли больше, чем из любых книг. Это имя означало, что десять лет назад Ее Величество согрешила с элементалем. Такие как Калиса считались отбросами современного общества, даже если один из родителей так высоко, как мать Калисы.

Все знали, что Ее Величество умерла родами, стараясь подарить нынешней королеве сестру, но тот факт, что ребенок все же пережил тот вечер, не так чтобы очень афишировался.

Такие как она не были способны управлять магией в понятном большинству смысле этого слова. Они были кем-то вроде Первых Вампиров — слишком сильные, чтобы просто жить как все и слишком необычные, чтобы быть ценимыми среди смертных и бессмертных.

Как известно, почившая королева была чистокровной эльфийкой, так что Калиса должна быть необычной даже для таких как она.

Конечно, Калиса не имела права наследовать за родительницей, но это не помешало бы ей, скажем перебить всю семью. Однако, мать не побоялась дать девочке имя, что не могло не насторожить.

— Какой? — Хрипло выдохнула женщина.

— Земля. — Тем же неживым голосом ответила девочка.

Куратор поднялась и вышла. Для нее инцидент был исчерпан: высокородные каким-то образом выяснили тайну происхождения девочки, и решили избавить мир от «отброса», а ее друзья просто пытались ее спасти.

— Как ты здесь оказалась? — Прошептал одними губами Ашак.

— Сбежала. Во дворце я жила на кухне, там и помогала. Но когда умер старый король, моя мачеха велела бежать.

— Почему именно сюда? — Грачонок говорил хрипло, но, в отличие от остальных, кто узнавал ее тайну, бояться не спешил.

— Потому что если выучусь смогу убраться из Солнечного Края.

Впервые за все время знакомства в голосе Калисы послышалась спрятанная глубоко внутри злость. Повисло тяжкое молчание.

— А давай я тебе сказку расскажу? — Вдруг прервал тишину Ашак.

— Какую сказку? — Недоверчиво подняла глаза девочка.

— Ну лекари сказали, что тебя раньше завтрашнего утра не отпустят, даже директора прогнали. А я не хочу в комнату. Давай сказку расскажу? — Калиса неуверенно кивнула. — Слушай. — И принялся рассказывать сказку о фее в голубом платье.

Когда он был маленьким и его обижали другие дети, он всегда влезал в драку. А когда толпа детей избивала его так сильно, что он с трудом мог лежать и не ныть, мама рассказывала ему эту сказку.

Ашак и сам не сказал бы, почему вспомнил о ней сейчас, но сейчас он понял о чем она чуть лучше.