Мострал: место действия Ленсон - [31]

Веллиас, на третий день после открытия, пришел к нам в ресторан, с собственной сиятельной персоной, чем немало озадачил журналистов, которые уже успели его похоронить и даже несколько некрологов опубликовать. Он, в ответ на все вопросы, очаровательно улыбался и отвечал: «Ради такой кухни стоило воскреснуть из мертвых». Это, несомненно, добавило ресторану популярности, и шум вокруг него не утихал, однако это же повлекло цепь других событий.

Практически влюбленный в Веллиаса король потребовал его немедленной женитьбы и производства талантливого потомства. И настолько сильно этого возжелал, что даже предложил ему на выбор любую придворную, какую пожелает. Даже замужнюю, хоть двор и не в восторге от разводов.

По этому поводу, двору была немедленно предъявлена я, в качестве невесты и будущей леди Сан Армерр. Двор в восторге не был, что неудивительно: любая дворовая ледя продала бы душу за внимание моего жениха.

Из-за нашей помолвки я была вынуждена вести светский образ жизни.

Приемы, банкеты, встречи, чаепития и аудиенции. Никакого личного пространства у меня с некоторых пор не было. Мои фотографии то и дело мелькали в прессе, даже было несколько обзоров на мою бурную деятельность в периодических изданиях. Казалось бы — всего два месяца, а происходит столько всего важного (и совершенно одинакового), что моя персона стала крайне популярной.

Почти все придворные были бы счастливы меня отравить, заполучить к себе в партнеры или просто появиться со мной в свете. Зависимо от высоты положения.

Король несколько раз непрозрачно намекнул, что желает, чтобы я переехала во дворец, но пока что мне удавалось косить под дуру и оставаться в квартире.

Волосы мои при дворе тоже стали новостью: я отказывалась делать с ними сложные укладки каждый день, что бесило милых барышень и волновало умы мужчин.

Теперь, когда меня отстранили от работы, этот серпентарий станет моим постоянным местом пребывания, вероятно.

Ну и главное: Веллиас опять куда-то запропастился. То есть я знала, что он уехал в Постон, решать свои торговые вопросы, и, буквально, ползала за ним на брюхе, умоляя взять меня с собой, но он остался непреклонен, заявив, что моя задача — популяризировать образование при дворе.

Задача, кстати, была невыполнима. Все, кто хотел учиться, уже давно проживали при учебных заведениях. Те, чьи родители делали ставку на корочки, давно их приобрели для своих кровиночек. Остальные считали академическое образование блажью, которая скоро пройдет. И я для них была красной тряпкой перед быком: не только получила самое сложное образование в королевстве, но и лучшего жениха заполучила, имею свое дело, которое гремит на весь город, так еще и неимущим детям помогаю.

Сегодня я должна была появиться на чаепитии фрейлин Ее Величества. Мероприятие скучное и бесполезное — лучше бы в работный дом съездила. Сама Ее Величество там появлялась лишь раз в пару месяцев, фрейлины ее были непроходимо тупы, завистливы и имели привычку говорить все разом. Каждый раз, когда к обеду в обществе этих благородных дам, подавали курятину, я не могла отделаться от мыслей о каннибализме.

Дорога до дворца привычно заняла кучу времени. Не потому что ехать сильно далеко, а потому что очень не хотелось туда ехать. По дороге я заехала к портному, которому Веллиас перед отъездом оставил щедрый аванс, и наказ все мои заказы исполнять точно, как сказано и в первую очередь — оставила заказ на несколько вечерних платьев. Их в моем гардеробе не случилось, а, похоже, понадобится. Скоро день Излома Года, с которого начнется сезон балов, куда мне придется являться. Если повезет, даже в компании жениха.

В небольшом садике, на который выходят окна спальни Ее Величества, я появилась в лучших традициях — с опозданием на сорок минут. Сам по себе садик мне нравился: густая сочная трава перемежалась стратегически высаженными яркими цветами, несколько раскидистых деревьев создавали тень, а яблоня очень ароматно цвела и радовала своими плодами. Стараниями фей зима сюда приходила только когда Ее Величество изволила в замке отсутствовать, что случалось обычно летом — когда она уезжала порадовать себя морским воздухом.

Сегодня тут наличествовали знакомые лица, имена обладательниц которых мне было решительно лень запоминать. Все эти имена были возвышенными и одинаковыми для воображения обывателя.

Почти одновременно со мной вплыла и новая для меня барышня. Чистокровная темная эльфийка, с густыми черными, будто поглощающими свет, волосами, миндалевидными глазами, такого же черно-поглощающего цвета. Из-под тщательно распушенных волос виднелись кончики ушей. Кожа белая, как снег на солнце, резонировала со всем вокруг, начиная с волос.

— Доброго дня, дамы. — Глубоким, пробирающимся в самую суть сознания, голосом поздоровалась она со всеми.

Я смотрела на нее и не могла насытиться ее видом — такое волшебное впечатление он производил. Та мельком глянула на меня и усмехнулась. Усмешка вышла полная превосходства и осознание собственной несравненности, но не злая.

Наконец, я сумела взять себя в руки и присела на расстеленное поверх перинок покрывало.