Мост Ватерлоо - [11]
Интересно, из чего делают этот ром? Петер отхлебнул еще, потом стал жевать «салют наций». Шнапс — я точно знаю — из извести. А это? Опилки или брюква. Да, или опилки, или брюква, больше не из чего…
— Где вы такой чай берете? — заинтересованно спросил Шанур.
— Э-э! — махнул рукой один из саперов — громадный мужик с рубцом во всю щеку. — Такие дела только раз удаются!
Все опять засмеялись.
— А хороший табак черти флотские курят, — сказал другой сапер. — Поутюжат соленую водичку, побаламутят, потом покурят, Потом опять поутюжат. Чем не жисть?
— Нет, ребята, — сказал Петер. — Так тонуть, как они тонут, — нет уж, я лучше курить брошу.
— Видел? — спросили его.
— Сам тонул, — сказал Петер. — Холодно, мокро, страшно, мазут кругом — слава богу, подобрали.
— У нас тоже — как минные поля снимать, такого натерпишься, потом неделю ложку до рта донести не можешь, все расплескивается…
— Да, медом нигде не намазано…
— Медом-то да, медом нигде…
— По штабам хорошо.
— По штабам-то точно хорошо…
Кому на войне хорошо, а кому не очень — это самая благодарная тема; эта и еще — что начальство само не знает, чего хочет. Вырыли, допустим, капонир. Вырыли. Ага. Подходит. Вырыли, значит? Молодцы, хорошо вырыли. Теперь по-быстрому все это обратно заровняйте, а капониры во-он там стройте… Да и вообще, этот мост — затея, конечно, грандиозная, что и говорить, но какая-то уж очень канительная…
— Нас-то будете снимать? — спросили Петера.
— Само собой, — сказал Петер. — Кого же еще, как не вас?
— А говорят, артистов пришлют.
— Да бросьте вы, какие артисты?
— Да вот говорят, мол, артистов… Лолита Борхен, говорят, тоже будет.
— Документальное же кино, хроника, — сказал Петер, чувствуя мимолетный холодок где-то в области души, ибо сценарий — сценарий-то уже пишется… — Не должно, — добавил он менее уверенно.
— А этот… черный — он кто? — спросили опять
— Не знаю толком, — сказал Петер. — По должности — советник министра пропаганды.
— Так ведь мы не про должность…
— Не про должность еще не знаю, — сказал Петер.
— Вот и мы тоже опасаемся…
А потом как-то неожиданно и беспричинно развеселились. Армант принялся рассказывать анекдоты, и вышло, что был он великим анекдотчиком, не достижимым ни по репертуару, ни по артистизму. Разошлись далеко за полночь, вполне довольные собой, обществом и времяпрепровождением.
— Всё, ребята, — сказал Петер в блиндаже. — Завтра подъем до восхода, поэтому спать сразу и крепко.
— Слушаюсь, господин майор! — ответил Шанур по-уставному, и Армант не выдержал, захихикал.
Эти два обормота засопели сразу, а Петер долго еще ворочался — одолевали мысли, сомнения, планы, хотя и знал он совершенно точно, что грош цена любым его планам в означенных обстоятельствах. Потом он уснул и сразу же проснулся, но было уже утро — то есть начинало светать.
Ополоснувшись из ведра, Петер растолкал молодежь и погнал их на видовку. Надо было снять метров двести видовки — пейзажи при низком солнце. На младших Петер не слишком рассчитывал, потому накрутил эти двести метров сам. Солнце встает, Плоскогорье освещено, а в каньоне мрак, глубокий и непроницаемый; с высоты снял стапель, там копошатся люди, маленькие такие мураши; а на самом верху Петер нашел кое-что не менее интересное: бурили скважины в скале, в них на растворе загоняли двутавры, а потом к этим двутаврам приваривали мощные лебедки и наматывали на барабаны тросы, интересные очень тросы, Петер таких еще не видел: блестящие, ни пятнышка ржавчины, ни торчащей проволочки, хотя сами проволочки тонкие, едва ли не с волос толщиной; редуктор, электромотор, и кабель тянется вон в тот блиндаж, из которого выходит инженер Юнгман… Итак, инженер Юнгман в рабочей обстановке, в лучах восходящего солнца… есть.
— Уже работаете, — сказал Юнгман. — Хорошо.
— Когда же начнется? — спросил Петер.
— Через… — Юнгман посмотрел на часы. — Через пятьдесят минут. Пойдемте.
— Инженер, — сказал Петер. — Объясните мне суть дела. Я же должен знать, на что обращать внимание.
— А вам не объясняли?
— Только политический аспект.
— Я думал, вы уже в курсе… Так вот: там, внизу, на стапеле, монтируются и свариваются фермы моста. Разумеется, никакая ферма, как бы прочна ни была, не сможет выдержать своего веса при наращивании ее длины. Поэтому мы должны ее поддерживать. Отсюда, как с естественного пилона, ферма и будет поддерживаться особо прочными стальными тросами. Каждый трос способен выдержать три четверти веса одного звена фермы моста, поэтому каждое из них будет поддерживаться как минимум двумя тросами. Поскольку на последних этапах строительства из-за нарастания тангенциального коэффициента нагрузка на тросы, поддерживающие концевое звено, будет в три с половиной раза превышать его истинный вес, концевое звено будет крепиться четырьмя парами тросов, избыток прочности потребуется для компенсации собственного веса тросов, на случай возникновения автоколебаний… ну и прочего. Далее количество тросов на звено будет уменьшаться, и на последнем звене их будет минимум два. Когда конечное звено упрется в противоположный берег, оно будет там зафиксировано, а затем, избирательно натягивая тросы и создавая сжимающее напряжение в ферме посредством домкратов, мы придадим мосту параболически-арочную форму, что позволит добиться его грузоподъемности в тысячу двести — тысячу четыреста тонн, то есть пустить по мосту колонну тяжелых танков с интервалом сорок метров либо колонну грузовиков с интервалом шесть с половиной — десять метров. Таким образом, при движении танков со скоростью двадцать пять километров в час, а грузовиков — тридцать пять километров в час мы обеспечим переброску ударной танковой армии за четыре часа сорок минут. Я думаю, вам не надо объяснять, что произойдет при появлении в тылу противника ударной танковой армии?
Эта книга – круто замешанный коктейль из мистики, философии, истории и боевика, созданный фантазией Андрея Лазарчука и Михаила Успенского с присущим этим авторам мастерством. Ее главный герой – великий русский поэт Николай Гумилев. Он не погиб в застенках ЧК в далеком 1921 году. Нет, он был спасен от верной гибели представителями могущественного Пятого Рима, древней оккультной организации. Он был посвящен в тайные знания, приобрел невообразимое могущество и даже получил дар вечной молодости, но взамен емупришлось превратиться из поэта, избранника Музы, в отважного бойца с беспощадными чудовищами, стремящимися уничтожить наш мир...
Пятый год как разрушены Башни… Отгремели гражданские войны, позади голод и эпидемии, но мирная жизнь пока ещё какая-то ненастоящая. Учёные пытаются разобраться, что же это всё-таки было? Следы ведут в таинственную долину Зартак, откуда с давних времён в Саракш попадали странные существа и предметы. Там и встречаются наши герои – те, кто сумел уцелеть. И тут же понимают, что есть силы, желающие вновь использовать излучение, и эти силы ни перед чем не остановятся. Так что приходится опять, как в старые времена, – плечом к плечу…
Слово «наваждение» заимствовано из старославянского языка и означает «обманчивое видение, внушенное злой силой», «дьявольские козни». Все, что происходит сейчас вокруг среднестатистического жителя планеты Земля, сегодняшнюю реальность, иначе как наваждением назвать нельзя. Не смогли пройти мимо этой проблемы писатели-фантасты. Одни экстраполируют нынешние процессы в будущее, другие ищут пути выхода из сложившейся ситуации, третьи облекают факты в форму притчи. Есть среди них пессимисты, есть оптимисты. Но точно нет равнодушных. Читайте ежегодник издательства АСТ, который содержит самые яркие произведения года от ведущих авторов русскоязычной фантастики!
Это не продолжение знаменитого романа "Посмотри в глаза чудовищ". Но тень Николая Гумилева все равно не раз появляется на его страницах. Потому что у этих книг общее время. Общее прошлое. Общее настоящее. И, возможно, общее будущее. Возможно – потому что будущее создается именно на этих страницах. Возможно – потому что невозможного для его героев, кажется, не бывает...Роман был номинирован на Букеровскую премию.
Андрей Лазарчук — популярный писатель и переводчик. Юсуп Бахшиев — продюсер и сценарист. А вместе они — авторы нового увлекательного цикла альтернативного исторического фэнтези.Первая книга переносит нас во времена расцвета Древней Греции и Персидской империи, когда по морям ходили парусные корабли, по небу летали жар-птицы, на земле жили полулюди-полузвери, а миром правили боги — злые, добрые или странные.Ягмара, девушка из северной лесной страны, и чужеземец Нил, лишенный памяти, отправляются на поиски отца Ягмары, пропавшего несколько лет назад.
Написанная в жанре постапокалиптики, на Западе эта книга произвела фурор и в одночасье сделала автора известным. Повествование феерически яркое и зрелищное, судьбы героев внушают трепет, события кружатся в фантастическом вихре. Не случайно книгой уже заинтересовались крупные кинокомпании, и режиссер Крис Милк подписал контракт на съемку фильма по мотивам этого произведения.«Жнецы суть ангелы» — книга о мире, пережившем страшную катастрофу. В этом кошмарном земном аду, где большинство людей уже утратили все человеческое, превратившись в мутантов, зомби или трусливых негодяев, оказывается юная Темпл, чья недолгая жизнь похожа на ослепительный фейерверк.
Литературное хулиганство чистейшей воды. Вот представьте себе абсолютно несимпатичного (для 99 % населения) героя. Нет, интересным в общении он очень даже может быть, но только тогда, когда сам этого захочет. И не факт, что повезет именно Вам. Да, с точки зрения общества он совершенно ничего собою не представляет. А что, если при всем этом он является первопричиной (может быть, мистической, а может, и вполне себе физической) существования этого мира? Да-да, вот этого самого; не какого-нибудь там параллельного.
Рассказ для конкурса «СССР-2061». Реконструкция нашего общего будущего в узких пределах реально возможного.Для предварительного создания настроения рекомендую послушать: «Этот большой мир».
Исполнился завет Мао Цзэдуна — «Духовная энергия должна быть преобразована в энергию материальную»: гениальный французский ученый изобрел способ извлекать энергию из человеческих душ. И пока за это «передовое топливо» борются американцы, китайцы и русские, албанский диктатор создает оружие массового обездушивания…Ромен Гари использует этот фантастический сюжет, чтобы вдоволь посмеяться над современной цивилизацией, ее политиками, учеными и военными, — и сделать попытку реабилитировать вышедшее из моды слово «душа».
В системе Гамма Лебедя открыли планету Понтей. В полёт к ней, который продлится около двухсот лет, отправился Одиссей — точнее, не сам Одиссей, а его точная цифровая копия, записанная в биоприставку к компьютеру. Настоящий же Одиссей решил дождаться своего двойника из полёта к Понтею и лёг в анабиоз.© Ank.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — сага об «опоздавших к лету, не успевших к свету пробиться». Сага о «войне и мире», втянутых в «войну миров». Легенды о людях, стоящих на грани альтернативных реальностей, что схлестнулись внезапно в апокалиптическом аду.Колдовской сад — это просто мираж... Путеводная звезда — это только морок...Что есть правда? Что есть вера? Что они такое там, где правдивы лишь война и смерть?!«Опоздавшие к лету» — легендарный концептуальный цикл произведений одного из ведущих мастеров отечественной интеллектуальной фантастики Андрея Лазарчука, писателя удостоенного ВСЕХ возможных премий этого жанра, присуждаемых в нашей стране.
Пролог к метароману «Опоздавшие к лету».Описывается начало войны — безумия, уничтожающего смысл человеческой жизни.Лес, пруд, плотина; мельник Освальд — молодой парень призывного возраста; вокруг него идиллистическая деревенская жизнь, стойкая гармония, в которую начинают вплетаться тревожные нотки. Отец Освальда уезжает неведомо куда; объявлена война; появляются беженцы, к Освальду прибивается китаец Лю и девочка Моника. Деревенские видят в китайце колдуна, заодно и странную Монику в ведьмы записывают, да и в самом Освальде начинают сомневаться.© v_by.
«Опоздавшие к лету» – легендарный концептуальный цикл произведений одного из ведущих мастеров отечественной интеллектуальной фантастики Андрея Лазарчука, писателя удостоенного ВСЕХ возможных премий этого жанра, присуждаемых в нашей стране.«Проклятое время в проклятой стране».Антиутопия – как «реализм грядущего».«Мир описанный Лазарчуком болен и нам его посетителям а на самом деле пациентам требуется лекарство». Цитировать можно долго. Пытаться понять – еще дольше. Но проще – набраться мужества и попытаться просто ВОЙТИ в жесткий жестокий трагический мир «Опоздавших к лету».
Их можно назвать — «стоящими на стенах Вавилона». А можно — «опоздавшими к лету, не успевшими к лету пробиться». Есть ли разница между «войной и миром» — и «войной миров»? Наверное — есть. Есть ли разница меж «людской душой войны» — и «войной в человеческих душах»? Наверное — нет. Но когда вы стоите на грани альтернативных реальностей, отчаянно схлестнувшихся в апокалиптическом аду, и сами Творцы с ужасом смотрят на то, во что обращают сотворенные Ими Их творения... Как поется в старой песне — «друг, скажи, что нам делать тогда?..».