Мост на реке Бенхай - [33]

— Мы уже начинаем работать на экспорт! — с гордостью продолжает Нгуен Ван Нгоан. — С недавнего времени наша продукция идет в СССР, Индонезию, Камбоджу и другие страны…

В ДРВ пока еще не хватает собственных тканей. Но я понимаю своих вьетнамских друзей, когда во время посещения нами магазинов они указывают на тюки разнообразных тканей и с гордостью в голосе подчеркивают:

— Это наше!

О Хайфоне я, конечно, должна написать очень толково и обстоятельно:

что это — порт с большой пропускной способностью, что это — крупный промышленный город,

что это — один из основных центров сосредоточения рабочего класса Вьетнама.

что…

Я припоминаю виденный в Ханойском музее рабочего движения оригинал одного весьма интересного документа. То был текст требований, врученный летом 1929 года дирекции текстильного комбината в Хайфоне. Рабочие добивались уменьшения обязательных взносов и налогов, человеческого к себе отношения и уважения их достоинства, а также сокращения рабочего дня с тринадцати до двенадцати часов…

Над городом — лес заводских труб. Белый дым — это цементный завод. Он уже в 1960 году превысил довоенный уровень производства (в 1939 году — 309 тысяч тонн) и дал стране 410 тысяч тонн цемента. Предприятия по ремонту судов, некогда принадлежащие колониальному Индокитайскому воднотранспортному обществу, были взорваны отступавшими экспедиционными войсками и в 1955 году представляли собой печальные руины, горы мусора. Теперь все они не только восстановлены, не только занимаются текущим и средним ремонтом судов, но и ведут капитальные работы на океанских кораблях. Недавно со стапелей этих предприятий уже стали спускать на воду транспортные речные суда. Некогда частная механическая мастерская «Зюйен Хай» (в 1955 году там было всего десять рабочих) стала теперь большим производственным предприятием.

Хайфон — крупнейший морской порт ДРВ, и лежит он в устье Красной реки. В нем уже тесно становится от множества морских судов, сейнеров, джонок, сампанов, моторных лодок. Днем и ночью работают дноуглубители: русло Красной реки, на том участке, где она впадает в море, все время заносит. Выходящие на морской лов суда ловко маневрируют при помощи ржаво-красных парусов веерообразной формы. Ищу глазами польский флаг. Сегодня его что-то не видно, хотя я хорошо знаю, что сюда, в Хайфон, польские корабли заходят довольно часто. Кстати сказать, ДРВ поддерживает торговые отношения более чем с тридцатью странами. На рейд Хайфона могут свободно входить морские корабли водоизмещением 10 тысяч тонн.

На следующее утро мы посетили женскую школу с интернатом. Девочки просто не хотели отпускать нас. Большой радостью для них был приезд дяди Хоана; «его произведения они читали в учебниках и школьных хрестоматиях по литературе. Нам показали классы и жилые комнаты интерната. На стенах вырезанные из газет и журналов иллюстрации, которые воспитанницы любят прикалывать над своей кроватью.

Девочки широким кругом рассаживаются на площадке перед зданием интерната. Беседуем о Польше, о годах войны, когда многие дети в мире были оторваны от родителей, а некоторые вообще остались сиротами. Хоан очень живо рассказывает о своих поездках по свету.

— А у вас есть дети? — задает кто-то вопрос.

В ответ я вынимаю фотографии двух моих дочурок. Вьетнамские девочки спрашивают, сколько им лет, как их зовут, и пишут им поздравления и приветы. И хотя я не очень-то склонна к сантиментам, однако уезжаю из интерната взволнованная, готовая в любую минуту разреветься: почти все девочки, которых я расспрашивала о родителях, отвечали: «умерли», «погибли», «ничего о них не знаю», «остались на Юге», «никаких сведений нет»…

Еще много километров отделяет нас от 17-й параллели. Но Юг все-таки приближается — не только с каждым днем, с каждым километром, с каждым оборотом колеса машины. Он все время с нами — в беседах и на встречах. Он почти во всех человеческих судьбах.

Золотые солнечные лучи чуть ли не отвесно падают в жемчужные воды залива Халонг. Среди невысоких ласковых волн возвышаются сероватые и белые меловые — скалы, покрытые густой зеленью.

— «Халонг» дословно означает «Спускающийся дракон», — объясняет Хоан. — Одна из местных легенд говорит о том, что несколько веков назад, когда к берегам Хонгая стали приближаться суда воинственных пиратов, испуганные жители стали молить Владыку Неба о спасении. Снизойдя к их мольбам, Владыка Неба послал на хонгайский морской берег огромного дракона. В пасти у этого чудовища было множество мелких жемчужин, которые он начал выплевывать в воду перед судами пиратов. Каждая жемчужина мгновенно превращалась в камень. Так возникли скалы, образовавшие лабиринт рифов и каменных ворот, который преградил путь врагу. Впрочем, ты сама увидишь эти скалы: нас ждет приятная прогулка по морю… Вторая легенда гласит, что…

Нинь перебивает Хоана и показывает на невысокие холмы и овраги по левой стороне дороги. Это следы давних горных работ. Хоан откладывает на вечер продолжение легенды и наказывает мне зорко смотреть вокруг. Он заверяет меня, что такого зрелища я не увижу нигде в мире!