Мост мертвеца - [42]

– Как хорошо ты с ним знаком?

– Он – новый член нашего попечительского совета, пожертвовал колледжу миллион долларов. Его жена Доун – хорошая приятельница Блэр. На следующей неделе состоится торжественное присвоение его имени центру нанотехнологий. А что?

– Возможно, он или его брат наняли тех, кто снимал тебя в «Стране чудес». Другой вариант – этот Бобби Девейн. У него частное детективное агентство в Сиракузах.

Послышался треск, похожий на разрыв артиллерийского снаряда, и развесистый дуб в конце стоянки повалился с громким треском, перегораживая дорогу в студенческий городок. Джордан смотрел на это с отрешенным любопытством.

– У тебя есть прямой номер Раццано? – спросил я.

Джордан достал из кармана ветровки сотовый телефон и несколько раз нажал стилусом на экран.

– Домашний подойдет? – спросил он.

Я кивнул, и Джордан записал номер в блокнот, который достал из бардачка. Затем, заглушив двигатель, поднял стекло и вышел из машины. Проводив взглядом, как он спускается к мосту, я направился к своему пикапу.

Послышалось приближающееся завывание сирен. На стоянку выехала белая машина следственного отдела управления шерифа. Выскочившие из нее три криминалиста начали выгружать оборудование. Я сел в машину и поехал вниз.

Глава 15

Спустившись с Кампус-Хилл, я увидел, что на перекрестке только что столкнулись две машины, перегородив дорогу. В ярком перекрестном свете их фар грузная женщина в комбинезоне и шапке, напоминающей те, в которых ходят тибетские пастухи, обвиняюще тыкала пальцем во второго водителя, одетого в духе рыбаков из Глостера, в желтой зюйдвестке и таком же плаще.

Щетки стеклоочистителя терпели поражение в битве за то, чтобы держать лобовое стекло чистым. Въехав в Гротон, я направился к больнице. Редкие водители по-прежнему отваживались бросить вызов стихии, однако машины ползли приблизительно с такой же скоростью, с какой по тротуарам шли согнувшиеся пешеходы.

На центральной площади я свернул на Сенека-стрит. Через несколько кварталов из дождя показались огни медицинского центра Гротона. Я поехал по обсаженной деревьями брусчатке.

Построенное в первой половине двадцатого столетия, здание своими грязными кирпичными стенами и узкими неприступными окошками всегда напоминало мне гауптвахту в Форт-Ливенуорте. В находящемся неподалеку колледже возводили одно новое здание за другим благодаря добившимся успеха в жизни выпускникам, таким как Брайан Раццано. Однако никто не собирался выкладывать денежки на новую больницу.

Дорога, ведущая к приемному отделению, была запружена машинами с мигающими желтыми огнями аварийной сигнализации. Слабые гудки клаксонов тщетно пытались перекрыть дикий рев ветра. Въехав на бордюр, я поставил пикап на траве и направился внутрь.

В приемном отделении уже толпилось десятка два человек с травмами, полученными во время урагана. Кое-кто лежал на каталках. Другие заполнили коридор, ведущий в операционные. Те, кто приехал последним, сидели в вестибюле на полу, откинувшись на стену.

В толпе сновали медсестры, проводя первичный осмотр и направляя в операционные тех, кто пострадал наиболее серьезно. Я предъявил женщине в регистратуре свой значок, и она, сверившись с журналом, сказала, что Хойта Палмера перевели в палату 1326.

Я поднялся по чугунной лестнице, ведущей в центральное крыло здания больницы. На третьем этаже висел план, из которого следовало, что во всех четырех углах прямоугольного зала находятся санитарные посты. Палата 1326 выходила в коридор, параллельный тому, в котором я стоял.

Если не считать приглушенного гула дождя и ветра, на этаже царило относительное спокойствие. У ближайшего к палате 1326 санитарного поста стоял сотрудник полиции Гротона, разговаривающий с медсестрой. За столиком врач затравленного вида заполнял какие-то бумаги. Ярко освещенный коридор вел к палатам.

Когда я приблизился к полицейскому, тот словно сжался в размерах. Не больше пяти футов шести дюймов роста, он обладал вскормленным стероидами телосложением человека, постаравшегося выжать максимум из того немногого, чем наделила его природа. Шея у него была почти такая же толстая, как и голова, а светло-синяя форма обтягивала все до одной мышцы рук и ног. Черная нашивка над правым нагрудным карманом указывала, что фамилия полицейского Шмидт. «ЗИГ-Зауэр» калибра.40 казался неестественно большим в кобуре на узких бедрах.

Предъявив значок сотрудника службы безопасности колледжа, я сказал:

– В палате тринадцать двадцать шесть находится больной, которого вы должны охранять. Его зовут Хойт Палмер.

– Вы можете сказать, как долго я должен нянчиться с этим больным? – ответил Шмидт, раскачиваясь взад и вперед. – Если вы в своем колледже этого еще не заметили, у нас тут ураган.

– Точно, – сказал я. – Всем приходится тяжело. Ваш напарник дежурит в палате?

– Зачем мне напарник? Всё и так под контролем.

– Разумеется, – сказал я, проникаясь беспокойством. – Давно вы здесь?

– Минут пятнадцать. Когда я сюда пришел, у этого типа в палате были его жена и еще одна дама. Я сказал ему, что он под охраной полиции, как и говорил мне сержант.

– Должно быть, это принесло ему огромное облегчение… Что дальше?