Мост к людям - [30]

Шрифт
Интервал

Таких циклов я насчитал восемь. И что тоже характерно — все они написаны между «Бессмертием», которое автор обозначил как повесть, и всеми его другими произведениями, по жанру уже являющимися настоящими поэмами.

Цикл стихотворений, особенно когда он состоит из многих поэтических единиц, есть не что иное, как своеобразная поэма. Своеобразие ее состоит в отсутствии сквозного драматического действия, которое заменяет сквозной единый материал, освещенный единым чувственным отношением к избранной теме. Ясно, что такая форма тяготеет чаще к лирической поэме, чем к эпической, но все-таки это не россыпь отдельных песчинок, а монолит. Похоже на то, что, посвятив несколько творческих лет таким циклам, Бажан пытался исправить последствия своего недавнего неудержимого скачка.

Эти восемь циклов явились хорошим буфером между двумя жанрами. Они уравновесили свойственный поэту лиризм с не менее свойственным ему умением изображать реалистическую картину широкими мазками — дали все, что нужно для создания больших поэтических полотен. И если когда-то в «Строениях» еще ощущался Верхарн, а в «Гофмановой ночи» сам Гофман, то, скажем, в вариациях на темы Рильке Бажан уже не только не наследует выдающегося немецкого поэта, а с завоеванных на протяжении долгих лет собственных идейных и эстетических позиций с ним спорит.

Наши критики иногда неодобрительно относятся к поэтам, которые обращаются к так называемым «вечным темам», и склонны иногда даже считать это «бегством» от насущных проблем современности. Но ведь эти темы потому и называются «вечными», что волновали людей всегда, и пока что нет оснований считать, что они когда-либо перестанут их интересовать. Ибо пока человек живет и умирает, его не может не волновать проблема жизни и смерти, а пока действует, он не может быть равнодушным к вопросам любви и ненависти, веры и надежды, добра и зла. Недаром все великие поэты от Эсхила до наших дней пытались и пытаются поэтически решать эти темы.

Все зависит только от идейной позиции автора и его отношения к этим проблемам. А отношение никогда не было и не будет одинаковым, поскольку время и социальные условия жизни людей всегда менялись и меняются, порождая новые концепции. И имеет ли право в этих условиях, скажем, поэт-марксист игнорировать вопросы, столь важные для каждого человека, в том числе и для современного? И не являются ли именно они своеобразным лакмусом, на котором, собственно, и проверяется мировоззрение поэта?

Рильке дал Бажану прекрасный повод для такой проверки. Выбирая для идейного спора объект среди поэтов, писавших об Украине, он мог взять и англичанина Байрона, и шведа Тегнера, и русского Пушкина. Но все они были художниками с твердым и установившимся мировоззрением — в них нечего отбрасывать ради того, чтобы что-то отстаивать. Рильке поэт бурного и противоречивого начала двадцатого столетия, а потому и сам противоречив: рядом со страстной человечностью и болью за судьбу мира в его поэзии немало идеалистического и даже мистического. А поскольку он к нам близок во времени и волновали его нередко проблемы, похожие на те, что волновали и нас, с ним стоило поспорить и попытаться очистить его образ от идейных напластований, навязанных ему противоречивой эпохой. И Микола Бажан взялся за это во всеоружии — он трактует тему человеческой Надежды, заимствованную у Рильке, так, как, согласно утверждению поэта, «ее должен трактовать человек, который хочет словом своим служить утверждению позиций социалистического гуманизма».

Можно ли сказать, что в соревновании двух поэтов победил один из них? Я считаю, что выиграли оба. Райнер Мария Рильке вышел из этого соревнования очищенным от неверия и отчаяния, и его преданность людям и надежда на их будущее предстали во всей своей красоте и ясности. Микола Бажан обогатил свою веру в будущее способностью к активной борьбе за эту веру, за надежду, к осуществлению которой знает и может указать путь.

Количественно Бажан написал не много — в недавно изданных четырех книгах оригинальное поэтическое творчество занимает всего полтора тома. Остальное — блестящие переводы и публицистика. Но искусство, как известно, — это такая область человеческой деятельности, где количество никогда не переходит в качество. А Бажан к тому же продолжал работать, из-под его пера одно за другим появлялись все новые и новые произведения, он не прекращал ни своей общественной деятельности, ни своих творческих поисков, и это убеждало нас в том, что от него можно было еще многого ожидать.

Убеждает в этом также и поэма «Ночные раздумья старого мастера», появившаяся уже после выхода в свет упомянутого четырехтомника. Критика высоко оценила эту поэму как поэтическое произведение о труженике и его шахтерской судьбе. Но мне такое толкование кажется неполным. Не знаю, ставил ли перед собой сам автор более широкую задачу, но я ощущаю в образе главного героя, Петра, самого Бажана, и по этой причине поэма звучит для меня не как повествование, а как исповедь. Возможно, такое впечатление складывается еще и потому, что поэма написана от первого лица, а может, его рождает и крылатая строка Владимира Маяковского «тысячи тонн словесной руды», которая так образно и удачно отождествляет труд шахтера с творчеством поэта…


Рекомендуем почитать
Вокруг Чехова. Том 2. Творчество и наследие

В книге собраны воспоминания об Антоне Павловиче Чехове и его окружении, принадлежащие родным писателя — брату, сестре, племянникам, а также мемуары о чеховской семье.


Записки старика

Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.


Гюго

Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.


«Запомните меня живым». Судьба и бессмертие Александра Косарева

Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.


Архитектор Сталина: документальная повесть

Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».


Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь

«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.