Мост - [42]
Некоторое время он еще продолжал лежать на спине, удивленно таращась на Шольтена и Мутца. Потом прислушался. И вдруг просиял:
— Ребята, я проспал всю войну! — Одним рывком он вскочил на ноги.
— Пошли, — бросил Шольтен, — пора сматывать удочки.
— Где американцы? — спросил Форст.
— Смылись, — ответил Шольтен.
В этот момент послышался вой авиационных моторов. Ребята хотели выбраться из-под моста, но было уже поздно. Воздух наполнился свистом и ревом, три «мустанга» прочесывали на бреющем полете мост, раздался лай крупнокалиберных пулеметов и уханье реактивных снарядов.
— Надеюсь, они не станут бомбить, — прошептал Мутц.
— Из пулемета их, пожалуй, можно бы достать, — заметил Форст.
— Не трогаться с места! — приказал Шольтен и прислушался.
Самолеты сделали второй заход, опять открыли огонь, опять раздалось отвратительное уханье. Еще трижды возвращались самолеты к мосту, после чего шум моторов затих вдали.
Шольтен и Мутц вскарабкались по откосу и вошли на мост. Форст ковылял за ними. На мосту он увидел трупы товарищей и онемел от ужаса. Асфальт проезжей части был изрыт крупными воронками, на тротуаре и перилах следы пуль. Пулемет, из которого напоследок стрелял Шольтен, разбит. Весь искореженный, словно стиснутый гигантской рукой, он уставился вывернутым стволом в небо.
Они бросили последний взгляд на запад, и Шольтен проронил:
— Пошли!
— А как же приказ? — голос Форста звучал неуверенно.
— Плевать я хотел на твой приказ! — грубо отрезал Шольтен. — Всему на свете есть предел! Никто не имеет права посылать нас на верную смерть. Да если бы и послали, толку от этого все равно не будет. Нам приказали удержать мост, и мы его удержали! Четверо из нас погибли, может, хватит?
Форст пробормотал:
— Да я как все! Это же ясно!
А Шольтен вспомнил о генерале.
«Так как же, — спрашивал он себя, — выполнили мы приказ или нет? Если мы его и теперь не выполнили, тогда, значит, генерал только того и хотел, чтобы мы тут дрались до тех пор, пока всех нас не перебьют! Черт возьми, — осенило его, — значит, смерть тех четверых на совести генерала. Мог ли генерал желать их гибели? Это ведь невероятно!»
Генерал стоял в низкой комнате крестьянского дома и смотрел на часы. Дверь поминутно открывалась, вбегали связные, поспешно отдавали честь и вручали донесения. В последнем говорилось: «Дивизия оставила квадрат Ц-4 — Б-2 и в полном порядке отходит к указанному в приказе пункту. Арьергард занял оборону на восточной окраине города». Генерал облегченно вздохнул. Вдруг он заметил, что на лбу его выступила испарина.
Он вытащил из-за обшлага носовой платок и вытер лицо, потом снял фуражку и провел платком по массивному затылку и шее. «Итак, все удалось», — подумал генерал. И ощутил гордость полководца, расчет которого оправдался. Он опять взглянул на часы — было ровно пять.
Явился еще один связной. Он прибыл с наблюдательного пункта на колокольне городской церкви. В донесении сообщалось: «Обнаруженные ранее передовые части американцев после короткой перестрелки у въезда на мост отошли. Мост в наших руках. Уничтожено два танка противника».
«Черт побери, — подумал генерал, — ну и молодцы эти ребята!» И перед ним, правда очень смутно, промелькнули лица мальчиков. Генералу приходилось видеть слишком много лиц, чтобы запоминать каждое в отдельности.
Все произошло в точности так, как он рассчитывал. Американцы выслали к мосту усиленный дозор, были встречены огнем и согласно приказу отступили. Генерал ясно представлял себе дальнейший ход событий. Штурмовики, артиллерия, разведывательный дозор и снова штурмовики, артиллерия, разведдозор, до тех пор пока разведчики не доложат: «Мост очищен!»
Так американцы теснили немецкие войска, начиная от самой границы. Что за чертова стратегия! Ее цель — во что бы то ни стало сберечь своих солдат. Самолеты и артиллерия, самолеты и артиллерия снова и снова перепахивают землю, пока солдаты в серо-зеленой форме, измотанные, обессиленные, истекающие кровью, не вылезут из своих нор и не потащатся, шатаясь, на восток, чтобы через два-три километра опять зарыться в землю. И тогда все начинается снова — самолеты и артиллерия, самолеты и артиллерия…
Прибыл еще один связной. Наблюдатель на колокольне докладывал: «Три штурмовика противника типа «мустанг» атакуют мост бортовым оружием и реактивными снарядами. Бомб не сбрасывают».
Перед мысленным взором генерала вновь смутно промелькнули семь ребячьих лиц, но тут он обратил внимание на последние слова донесения: «Бомб не сбрасывают».
Все ясно: американцы хотят сохранить мост. Генерал опять посмотрел на часы. 5 часов 6 минут. Он приказал вызвать лейтенанта — командира саперов, расположившегося со своими людьми перед домом и уже несколько часов ожидавшего боевого приказа.
— Хампель, — сказал генерал, — мы все-таки еще преподнесем американцам небольшой сюрприз. Мы взорвем мост. Возьмите шесть человек и отправляйтесь. Будьте осторожны, Хампель, возможен налет штурмовиков и даже встреча с танками!
Хампель отдал честь и направился к двери. Но прежде чем он вышел, генерал сказал:
— Минутку, Хампель. Передайте ребятам там, на мосту, что они могут идти по домам.
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Что вы сделаете, если здоровенный хулиган даст вам пинка или плюнет в лицо? Броситесь в драку, рискуя быть покалеченным, стерпите обиду или выкинете что-то куда более неожиданное? Главному герою, одаренному подростку из интеллигентной семьи, пришлось ответить на эти вопросы самостоятельно. Уходя от традиционных моральных принципов, он не представляет, какой отпечаток это наложит на его взросление и отношения с женщинами.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.