Мост через Жальпе - [7]

— Большое спасибо, — сказала Герда.

— Пейте, освежайтесь…

— Спасибо, Винцулис, — сказал Бенас, провожая старичка до двери.

— Освежайтесь, освежайтесь…

Кувшин с молоком Герда поставила на старый потрескавшийся стол. Она снова уселась на край кровати, Бенас у другой стены сел на другую кровать.

— Я тебя серьезно спрашиваю, Бенас, — почему меня все время подстерегает этот страх?

— Выдумываешь.

— Так легче всего сказать. А на тебя не находит?

— Когда остаюсь здесь один и пробую себе представить, что этот старый дом видел за века — и смерти, и рождения, и убийства, — и впрямь становится не по себе…

— Говоришь, чтоб говорить… Со мной ведь наоборот: когда бываю одна — никакого страха…

— Значит, ты боишься, когда я тут?..

— Почему таким страшным голосом говоришь, Бенас?

— Может, так оно и есть… Может, и боишься, когда я тут.

Теперь он долго разглядывает свою правую ногу, трогает пальцами повыше колена — оттуда вверх ползет заметная голубая жила.

— Сбеситься можно! Раньше этого не было.

— Чего?

— Ты погляди… — Бенас идет к ней, садится рядом, показывает голубую жилку. — Раньше ее не было.

— Остряк! Как же ты еще жив? Было, Бенас, все было… Только сильнее проступила сейчас.

— Думаешь, что так и было?

— Ну конечно.

— А может… Может, из-за этих жил тебе нехорошо? И страх этот?..

— Только ты и способен выдумать такое…

— Не боишься?

— Перестань!.. Молока не выпьем?

— Не хочу.

— Я тоже.

Так они просидели на старой кровати долго. Бенас глядел в окно на луг, и его мысли вскоре убежали в поле; вдруг раздался грохот поезда, странный и как бы ненастоящий, разлился серебристый лунный свет, он уже ехал на поезде, подошел к окну и взглядом долго провожал летящее по полям серебро.

Вздрогнув, он посмотрел на Герду и вытянулся на кровати. Когда проснулся, был уже ранний вечер, в излучине реки, в тени от ольх, уже бродила прохлада.

Первым делом он пошел на кухню, но Герды там не оказалось. Несколько минут он держался спокойно, не торопясь, взобрался по старой лестнице на чердак, чувствуя, как с каждой перекладиной все крепче пробирает озноб, огляделся в полумраке, окликнул ее, но ответа не было. Спустившись наземь, вышел в потускневший двор, солнце за тремя крестами опустилось до самой земли, а пойма уже погружалась в вечерний сумрак. Во дворе встретил Винцулиса; неловко было спрашивать, однако спросил, как мог равнодушнее и спокойнее:

— Не видели, куда ушла Герда?

— Да нет вроде. А она, может, никуда и не уходила?

— А куда она могла деться?

— Не знаю. Увидел бы. Мы тут все видим, что где творится…

Приоткрыл дверь дровяного сарая, там тоже никого не оказалось; обошел вокруг избы, спустился по лестнице к реке — никого, только на нижней ступеньке обнаружил свежий номер журнала. Клокотала холодная вода, мелькнула мысль, но он сам посмеялся над своими страхами.

Прошло полчаса, но Герда не появлялась. Он еще раз бросился в дом, страх все нарастал, он взобрался на хлебную печь, но там и впрямь никого не могло быть, никто там не лежал с того дня, как они поселились в избе. В испуге снова выбежал во двор, торопливо зашагал по дороге мимо трех крестов, встретил знакомого, тот был под мухой и весел:

— Куда так разлетелся, Бенас? — спросил, с трудом ворочая языком.

— Попробую у озера.

— Чего попробуешь? В такой поздний час!

— Так просто… Нашла охота.

— Охотник! Русалок захотелось? Или своя в отъезде?

— Пока!..

Он торопился дальше; знакомый долго раскачивался на тропе, потом небрежно махнул рукой и, шатаясь, побрел с горки.

Подбежал к озеру, сперва осмотрел берег, но никаких похожих следов и тем более никакого человека не обнаружил. Обежав вокруг озера, исцарапав лицо, руки и ноги, вернулся и сиплым голосом негромко стал звать:

— Герда!

— Герда?

— Герда…

Ответа не было, эхо было тусклым, как бы ненастоящим.

Близились сумерки. Сердце отчаянно колотилось, когда теми же тропинками он спешил домой, у железной дороги пришлось остановиться и подождать, пока пройдет поезд. Тепловоз уже зажег свой огромный глаз, но в вагонах света еще не было, и Бенас взглядом обшаривал каждое окно — в отчаянии человеку все кажется возможным: теперь ему уже казалось, что Герда приезжает на этом поезде, хотя это было нелепо, на этом поезде она никак не могла приехать. И все-таки он побежал вдоль полотна к полустанку. Приехавшие успели разойтись. Бенас не выдержал и спросил у старика-кассира:

— Вы случайно не заметили, Герда не приехала?

— Нет. Откуда же ей приехать? Позавчера-то вы вместе прибыли, а чтоб уезжала, не видел. Откуда она могла приехать?

— Да сам толком не знаю.

Старик-кассир с жалостью посмотрел на Бенаса и пожал плечами.

Бенас быстро пошел по другому проселку. Уже недалеко от дома он подумал, что Герда может возвращаться по той тропе, которой он шел от озера, или стоять там, поэтому сделал крюк к железной дороге, но снова никого не встретил.

Возвращался медленнее. В сознании грозно всплыли слова, сказанные недавно Гердой о страхе, о повсюду подстерегающей ее какой-то тени.

— Герда не появлялась? — с трудом скрывая испуг, спросил у Винцулиса, который возвращался с ведрами от реки.

— Не видел! А она правда уходила куда-то?