Москва - столица - [19]

При великом князе московском Иване III Васильевиче служит Антон Фрязин, точнее — просто Антон, потому что «фрязин» означало по-русски «итальянец». Монетный мастер по профессии, он становится доверенным лицом князя, успешно справляется с множеством самых разнообразных поручений. Особенно успешным оказались его выступления в качестве дипломата. Во многом именно ему Иван III обязан был своей второй женитьбой на наследнице византийских императоров Зое-Софье Палеолог.

Не было за душой у красавицы гречанки ни богатого приданого, ни отеческих владений. Соблазнить московского князя удалось Риму и Ватикану другим — родством с византийским императорским домом, пусть призрачными правами бесприданницы на некогда великий престол. Посланный со специальной миссией в Италию, Антон Фрязин успешно завершает сватовство: принцесса со своей свитой направляется в далекую и загадочную для нее Москву.

Ехала принцесса Зоя обращать мужа и его государство в католическую веру — в Ватикане знали ее крутой нрав. С той же решительностью отмахнулась от всех своих данных на родине обещаний, сама приняла православие — лишь бы стать властительницей московской державы. Была второй женой, «деспиной», как ее называли документы, сумела стать единственной, обожаемой великим князем, необходимой ему в каждую минуту и в каждом деле.

Хлопотала принцесса о строительстве кремлевских соборов, об обновлении Кремля, чтобы сравнялась Москва по благоустройству с итальянскими городами. Способствовал появлению итальянских строителей и Антон Фрязин, впрочем, сначала оказавшийся в тюрьме.

После успешного сватовства Антон приобретает на родине славу удачливого дипломата. Венецианская республика решает воспользоваться его услугами и, осыпав богатейшими подарками, просит доставить в Орду к хану своего посланника. Втайне от московского князя Антон берется за сомнительное поручение, но, в конце концов, вместе с посланником оказывается в московской тюрьме. Оба узника получили свободу только после того, как Иван III отправил собственное посольство в ту же Венецию и установил с ней постоянные дипломатические отношения. Между прочим, привозит Антон Фрязин с собой в Москву своего брата, тоже Антона, который в начале XVI в. «вычинивает» стены Пскова. Именно к этому времени слово «фрязин» получает широкое распространение в русском обиходе.

Фрязино, Фрязево — таких названий в Подмосковье немало и сегодня. Это память о том, что не только приезжали работать, но и постоянно жили здесь выходцы из Италии, особенно ценимые за свои инженерные знания и строительное искусство. У Ивана III и его соратников вполне определенное представление о том, какой должна быть столица молодого государства, чтобы достойно представлять московского царя.

Между тем белокаменные стены Кремля, возведенные ста годами раньше, обветшали и нуждались в постоянном поновлении, особенно из-за перенасыщенного влагой грунта на берегу окружавшей их Неглинной. Многое успело измениться и в военном деле, в видах и возможностях огнестрельного оружия. Необходима была более совершенная система оборонительных сооружений. В планах перестройки Кремля учитываются все технические новинки — от нового строительного материала, кирпича, до последних открытий европейских инженеров. А поскольку славой лучших среди них пользовались выходцы из Северной Италии, именно они приглашаются в Москву в 1480-х гг. Еще один Антон Фрязин (фамилии зодчего документы не сохранили) и его соотечественник Марко Руффо (в документах он обычно фигурирует также как Фрязин) приступают к работам.

Новый Кремль решено было построить, не разбирая старых стен и значительно отступая от них наружу, снова увеличивая площадь крепости. Если град XII в. занимал около 3 гектаров, теперь его стены охватывают около 28 гектаров и достигают длины 2235 метров — данные, оставшиеся неизменными до наших дней.

Первой на очереди у строителей становится обращенная к Москве-реке южная стена. Именно в 1485 г., когда Ивану III наконец-то удается подчинить власти Москвы ее исконную соперницу Тверь, в Новгородской летописи появляется запись: «Тою же весной 29 мая была заложена на Москве-реке стрельница у Шишковых ворот, а под нею выведен тайник; строил же ее Антон Фрязин...»

Стена, обращенная к самой опасной для города, постоянно грозившей появлением неприятеля, Ордынской дороге, — с ней приходилось особенно спешить. Она закладывается и строится сразу несколькими мастерами. Вслед за центральной — Тайницкой башней сооружаются угловые. В 1487 г. Марко Руффо закладывает угловую со стороны Красной площади — Беклемишевскую, или Москворецкую, башню, а Антон Фрязин переходит к сооружению угловой от устья Неглинной — Свибловой стрельницы, переименованной в 1623 г. в Водовзводную. За 5 лет отстраиваются Благовещенская, Первая и Вторая Безымянные, Петровская башни и соединившие их стены. К 1490 г. южная стена была завершена.

...Отсюда, от Боровицких ворот, кажется, будто стена уступает широкой излучине реки, упруго выгибается, сдерживаемая в своих изломах вертикалями башен. И в ней есть что-то от волны, прихотливо вздымающейся своими башнями-гребешками, похожими и неповторимыми в бесконечном переборе одних и тех же форм — четверики и восьмерики, большие шатры и малые шатрики, цветная чешуя ценинных — черепичных кровель, тронутых золотыми вспышками флюгеров. Но как нет в Кремле двух одинаковых башен, так нет у этих башен и одинаковых судеб. Каждая из них как неповторимая, особенная глава — архитектурного дела, инженерии, Москвы.