Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству - [7]

Антитатарская политика Москвы находила поддержку также и в других городах Суздальской земли. Особенно ярко это проявилось сразу же после смерти Даниила Александровича, во время борьбы за великокняжеский стол между Михаилом Ярославичем Тверским и Юрием Даниловичем Московским (напомним, что в 1300 г. Михаил изменил антитатарскому союзу с Даниилом, перебежав на сторону Андрея Александровича). Деятельное участие в этой борьбе приняло городское население: «Въ лето 6812 (1304) … И сопростася два князя о великомъ княжении: князь велики Михайло Ярославичь Тверьский и князь велики Юрьи Даниловичь Московьский, и поидоша во Орду ко царю въ споре и въ брани велице, и бысть замятня въ Суздальстей земле во всехъ градехъ»41.

В Костроме протверские бояре захватили брата Юрия Московского Бориса и отправили его в Тверь, что вызвало возмущение горожан, созвавших по этому поводу вече: «Въ лето 6813 (1305) месяца Июля въ 27 преставися князь великии Андреи Александровичь и положенъ бысть на Городце въ церкви святого Михаила. Того же лета князь Михаило Тферскыи въ орду пошелъ, а по убиении Акинфове вышелъ изъ орды на княжение великое… Тогды князь Юрьи съ своею братьею въ орду пошелъ, а князя Бориса, брата своего, послалъ на Кострому, ине его изнимавъ да повели на Тферь. Того же лета бысть вечье на Костроме на бояръ, на Давыда Явидовичя, да на Жребца и на иныхъ; тогды же и Зерня убили Александра»42.

В Нижнем Новгороде в том же году жертвами народного гнева стали бояре покойного великого князя Андрея Александровича; выступление было подавлено его сыном: «Того же лета въ Нижнемъ Новеграде избиша черныа люди бояръ княже Андреевыхъ Александровичя. Того же лета князь Михайло Андреевичь прииде изо Орды въ Нижней Новъгородъ, и изби всехъ вечьниковъ, иже избиша бояръ»43.

Из восточных областей Суздальской земли, которые находились под управлением князей протатарской коалиции или в соседстве с их владениями, происходил отток населения на запад, в Тверское и Московское княжества. Летопись прямо говорит об этом под 1293 г. в связи с Дюденевой ратью: «бяше бо ся умножило людеи и прибеглыхъ въ Тфери и из ыныхъ княженеи и волостеи передъ ратью»44. Однако переселялись не только простолюдины, и не только из восточных областей. Нам известно о приходе в Москву во времена Даниила Александровича двух знатных мужей с юго-запада, из Черниговской и Киевской земель.

Первым из них был Фёдор Бяконт, отец будущего митрополита Алексея, о котором летопись сообщает: «Сеи убо иже въ святых отець нашъ Алексеи митрополитъ бе родомъ от славных и нарочитых бояръ Черниговъскых. Преселшу же ся отцю его именемъ Феодору и с женою своею Мариею и съ всемъ домомъ своимъ въ славныи и преименитыи град Москву, ту же и родиша сего освященнаго отрока»45. Наиболее вероятное время рождения Алексея – 1300 г., т.е. переезд его отца из Чернигова в Москву должен был состояться незадолго до этого. Во второй половине XIII в. Чернигов находился под управлением брянских князей Романа Михайловича и Олега Романовича, а в 1290-е гг. перешёл под власть смоленских князей. Брянские князья были сторонниками Ногая, а смоленские – Тохты, поэтому переход Чернигова под их власть необходимо рассматривать в контексте наступления сарайского хана на сферу влияния Ногая в русских землях. Переход этот состоялся между 1294 и 1297 г., и именно он должен был стать причиной отъезда знатного черниговского боярина Фёдора Бяконта в Москву, к главе антиордынской партии князю Даниилу Александровичу.

Другим знатным переселенцем с юго-запада был киевский боярин Нестер Рябец. Согласно рассказу о начале рода Квашниных, в Москву с ним прибыли «княжата и дети боярские и двора его до тысячи и до семисотъ»46. Его исход из Киева есть все основания связывать с событиями 1299 г., когда «митрополитъ Максимъ, не терпя Татарьского насилья, оставя митрополью и збежа ис Киева, и весь Киевъ розбежалъся, а митрополитъ иде ко Бряньску, и оттоле иде в Суждальскую землю и со всем своимъ житьем»47.

Разгром Киева был определённо вызван ордынскими междоусобицами. Входивший первоначально в сферу влияния Ногая, в 1299 г. он стал жертвой похода войск Тохты и перешёл под его власть. Тохта пожаловал ярлык на Киев галицкому князю Юрию Львовичу, который первоначально был вассалом Ногая, но переметнулся на сторону сарайского хана во время разгоревшейся между ними войны. Вследствие этого так же, как черниговский боярин Фёдор Бяконт, киевский боярин Нестер Рябец отъехал в Москву к Даниилу Александровичу как главе антиордынской партии. Таким образом, последовательная политика Москвы по противостоянию татарам делала её местом притяжения для выходцев из других русских княжеств, что, в свою очередь, усиливало как экономические, так и военные ресурсы московских князей.

Однако принесли ли антиордынские усилия переяславско-московско-тверской коалиции какую-либо практическую пользу Руси? – Несомненно да. Эта польза заключалась в отмене баскачества на землях, входивших в сферу её влияния. Татарские баскаки появились в Суздальской земле после переписи её населения, проведённой Ордой в 1257 г., и целью их было наблюдение за сбором дани: «Ханские ярлыки не оставляют сомнения в том, что баскаки имели ближайшее отношение к сбору налогов. Нет указаний, однако, чтобы в их постоянную обязанность входил сбор налогов. Ярлыки перечисляют чиновников, ведавших сбором ордынских податей: даньщиков, поплужников, таможников… Вернее предположить, таким образом, что обязанность баскаков заключалась не столько в сборе дани, сколько в поддержке сборщиков, особенно когда требовалось вмешательство военной силы»