Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству - [48]
К заключению союза с Едигеем Василия Дмитриевича подтолкнуло наступление, которое развернул на русские земли Витовт. Весной 1404 г. он в течение семи недель безуспешно осаждал Смоленск. После отступления литовцев смоленский князь Юрий Святославич направился в Москву в надежде получить помощь от Василия, однако московский князь такой помощи ему не оказал, поскольку был связан договором с Витовтом. В отсутствие Юрия литовский великий князь с большим войском вновь подошёл к Смоленску и 26 июня 1404 г. взял его и передал под управление польским наместникам: «И князь Юрьи съслася съ княземъ Василиемь Московьскимъ и выеха из города не во мнозе дроужине, а княгиню свою с бояры оставивъ во Смоленьске, и приказа имъ ждати себе на первои срокъ и на дроугыи и на третии, а самъ поеха на Москвоу и билъ челомъ князю великомоу Василию Дмитриевичю, дающися ему самъ и со всемъ своимъ княжениемь; князь же великии Василии не прия его, ни своего княжениа Смоленьскаго, не хотя изменити къ Витовътоу. Егда же бысть князь Юрьи на Москве, а в то время Витовтъ собра силоу многоу и ста оу Смоленьска; граждани же, не могоуще трьпети въ граде гладомъ и изнеможениемь отъ всякиа истомы, градъ Смоленескъ предашася Витовтоу; се есть последнее пленение отъ Витовта Сьмоленьскоу, в Петрово говение, месяца июня въ 26, в четвертокъ. И тако Витовътъ взя градъ и все Смоленьское княжение за себе, и княгиню Юрьевоу изымавъ и посла ю в Литовьскую землю, а князеи Смоленьскихъ поимавъ, а боляръ, которыи добра хотели своему князю Юрью, а техъ разведе и расточи, а въ Смоленьске свои наместники посади и Ляхи посажа, и темъ Ляхомъ предасть градъ дръжати, а по князя по Юрья посла на взыскание его. И князь Юрьи то слышавъ съ своимъ сыномъ Феодоромъ, съжалився в горести душа, и побежа с Москве в Новъгородъ Великии, и тамо Новгородци приаша его с миромъ»331.
Витовт потребовал от новгородцев выдать ему Юрия Святославича, но получил отказ. Псковичи заявили о своей поддержке решения новгородцев не выдавать Витовту смоленского князя, в ответ на что зимой 1405—1406 гг. литовцы начали войну против Пскова: «Прииде поганыи отступник правыя веры християнъския отметникъ божии, сынъ дияволь, неверникъ правде, ни крестному целованию, князь литовъскии Витовтъ, и повоева Псковскую власть и город Коложе взялъ на миру и на крестномъ целовании, а миру не отказавъ, ни крестнова целования не отславъ, ни мирных грамот, а грамоту разметную псковъскую посла к Новугороду, а сам окаянныи поиде на Псковскую землю, и шедши повоева месяца февраля въ 5 день, на память святыя мученицы Агафии, первое прииде на Коложскую землю, на Фарисеове недели в пятницу: овых изсече, овых поведе во свою землю, а всего полону взя 11 тысящь мужеи и женъ и малых детеи, опроче сеченых; а под городомъ Вороначем наметаша ратницы мертвых детеи две лодии; не бывала такова пакость яко же и Пъсковъ сталъ»332.
В ответ псковичи и новгородцы обратились за помощью к московскому князю: «Зимы тое о великомъ заговении взя Витовтъ воиною на миру Псковскии городъ Коложе, а грамоту ихъ крестную Псковскую присла въ Новгородъ, а подъ Вороночемъ стоя два дни и отъиде, волости повоевавъ, а люди посекъ, а иные въ полонъ поведе. Псковичи же о томъ съ Новогородци ездиша на Москву великому князю жаловатися, и князь великии посла брата своего князя Петра Псковичемъ на помощь»333.
Когда осенью 1406 г. Василий Дмитриевич выступил в защиту своих подданных против Витовта, в его войске имелся вспомогательный татарский отряд, присланный Шадибеком и Едигеем: «Князь великии Василеи Дмитреевичь разверже миръ съ великим княземъ Витовтомъ за Псковичь и събра силу многу и посла воевати земли Литовскые… Месяца Септевриа въ 7 князь великии Василеи Дмитриевичь, събравъ воя многы, поиде на Витовта, и пришедъ ста на Плаве. Прииде же къ нему изъ орды рать Татарская отъ царя Шадибека на помощь, а Витовтъ, съ своею силою пришедъ, ста на Пешкове гати, и стоявше немного, разидошася, вземше перемирие до того же году»334.
Впрочем, помощь эта была чисто номинальной: «Едигеи же, радуяся пагубе и крови человечьстеи, до конца сваживая, посылаше къ Васильеви помощь, мала некыа краеземныя Татары, именемъ токмо словущу помощь. Ведыи бо, яко ближика си суть, не зело хотять къ брани, но того ради посылаше, да не въскоре устраають мира; къ сему же да еще видять Татарове нарядъ Рускии»335. Однако и столь ограниченное военное присутствие татар вызвало осуждение приближённых московского князя: «Начашася воевати Русь и Литва, и быша по три лета воюючися, и на Плаву приходиша противу собе. Тогда же и Татарове приидоша къ Плаве въ помощь Руси. Старци же сего не похвалиша, глаголюще: „добра ли се будеть дума юныхъ нашихъ бояръ, иже приведоша Половець на помощь? Не сихь ради преже Киеву и Чернигову беды прилучишася, иже имеюще брань межи собою, поднимающе Половци на помощь, наважаху братъ на брата, да и первое наимуюче ихъ, сребро издааше изъ земля своея, а Половци, исмотривше Рускыи нарядъ, посемъ самимъ одолеша? Да не будуть ли си на пакость земли нашеи на прочая дни, егда Измаилтяне, усмотривша нашея земля, на ны приидуть?“ Якоже и сбысться»
