Москва - [23]

Шрифт
Интервал

                 Нет, Сталин – это мы даже в большой степени,
                                                  чем подозреваем
                 И в этом смысле он – вечно живой, как раньше и говорили,
                                                  но совсем не это подразумевая
11 | 00831 Говорят: нет зла, есть отсутствие добра. А разве
                                                  отсутствие добра не зло?
                 На этом деле, кстати, очень коммунистам не повезло
                 Им казалось: изничтожь частну собственность —
                                                  и все станут добряки,
                 А вот теперь ходят и сами потирают синяки
                 Нет, зло вполне реально, вроде того козла
                 Какое там добро! – хорошо бы просто отсутствие зла.
11 | 00832 Вдруг мне показалось, что на улице зима
                 Которая постоянно сводит с ума
                 Как блестящий металлический шарик на уровне глаз
                 Уводит от окружающего и словно завораживает нас
                 Так любой предмет пристального внимания или неприятия
                                                                   нас уничтожает
                 И совлекает с нас Жизнь и Смерть обнажает
11 | 00833 Я видел, как падали люди с отвесной стены
                 По жестоким, но и не чуждым человеку законам войны
                 Как человек пытал человека и внутри у него
                                                  на то способность, он захотел и смог
                 И все это выдумал Бог
                 Природа до такого не додумалась бы сама
                 Разве что – до целесообразной обыденности
                                                                   усвоившего ее ума
11 | 00834 Женщины особенно страдают в этом мире
                 И одинокие и в замужестве и даже в собственной квартире
                 Потому что их печальный народ
                 На привязанность уповает, ею только и живет
                 И в утверждение упования привязывать начинает
                 Ну, тут уж все ясно: где влезет – там и слезет,
                                                  где начинает – там и кончает
                 Потому что этот мир – не мир собственно, а перерыв
                 Не квартира собственно – а пропасть,
                                                  не связь собственно – а разрыв
11 | 00835 Прошиты желтоватой нитью
                 Осенних возвестительных дождей
                 Как в гобелене тьма самых немыслимых событий
                 Сложилась вдруг в плоскость двух-трех дней
                 Где слева, с краю, я не сказал еще ни слова
                 А справа – уже ухожу
                 А дальше и вовсе – пропадает нитевая основа
                 И я уже не изобразительный, а смытый и невидный лежу
11 | 00836 Товарищи! В канун великого праздника Революции
                 Рассмотрим возможные результаты неслучившейся
                                                  Эволюции:
                 Под влиянием Столыпинской реформы постепенно
                                                  развились высокоразвитая промышленность и современное сельское хозяйство, а может быть —
                                                  и нет.
                 Народ постепенно приучился бы к демократическому
                                                  сознанию, а может быть и нет
                 И стала бы наша страна постепенно снова великой
                                                  могучей и прекрасной,
                                                  а может быть и нет
                 В общем, примерно то же самое, но за гораздо большее
                                                  количество лет
                 Но зато и с меньшими людскими потерями
                 Правда, это человеку дорога жизнь, а время дорого истории
11 | 00837 Вот вижу: памятник Ленину в Ташкенте стоит
                 Неужели он и здесь жил? – не похоже на вид
                 Нет, скорее всего. А как умер – так и живет
                 И Дзержинский, и Маркс и прочий великий народ
                 Так думаю: и я может быть
                 Пока жив – нет сил жить сразу везде, а вот умру —
                                                                   начну жить
11 | 00838 Внимательно и долго всматривался я в себя в зеркало
                                                  не смущаясь
                 И это не было неприлично, не какая там шалость
                 Но безутешная игра угадать свое Нечто, а Оно вместе
                                                  со мной снаружи в зеркало смотрело
                 Правда, временами пытаясь отбежать и хоть частицей
                                                  вселиться в это тело-не тело
                 И даже не картину, за которую всегда таким вот образом
                                                  забегает художник
                 Но исполнился я жалостью и умилением: это холодное
                                                  и бесполое тоже ведь – тварь Божья

Еще от автора Дмитрий Александрович Пригов
Инсталляция

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Написанное с 1975 по 1989

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Расчеты с жизнью

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского.


Всякое - 90

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мысли

«Мысли» завершают пятитомное собрание сочинение Д. А. Пригова (1940–2007), в которое вошли «Монады», «Москва», «Монстры» и «Места». Настоящий том составляют манифесты, статьи и интервью, в которых Пригов разворачивает свою концепцию современной культуры и вытекающее из нее понимание роли и задач, стоящих перед современным художником. Размышления о типологии различных направлений искусства и о протекающей на наших глазах антропологической революции встречаются здесь со статьями и выступлениями Пригова о коллегах и друзьях, а также с его комментариями к собственным работам.


Рекомендуем почитать
День длиною в 10 лет

Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!


Твоя улыбка

О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…


Котик Фридович

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.


Записки босоногого путешественника

С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.


Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».


Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний.


Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.