Москва – Филадельфия. Часть 2 - [10]

Иван Андреевич отправился на работу из дома следом за дочерью, но только на своей машине. Памятуя о вчерашней просьбе Умелова, ему необходимо было найти возможность связаться с Бенджамином Смоллом.

Оставив свой автомобиль на подземной стоянке университета, Мэри прошла в свой корпус, чтобы отыскать там необходимого ей сотрудника. Пробираясь по коридору через многочисленные стайки студентов и преподавателей, которые уже предвкушали приближение рождественских каникул, Мэри услышала знакомый голос:

— Мэри!

Обернувшись на окрик, она увидела своего бывшего парня Тэда, стоявшего у большого окна.

— Привет, я был уверен, что ты сегодня приедешь в университет.

— Здравствуй, — кивнула Мэри молодому человеку и проследовала дальше по коридору.

Тэд быстро отошёл от окна и направился вслед за Мэри. Догнав девушку, он взял её за руку.

— Мэри, постой. Мне надо с тобой поговорить.

— Извини. Я очень спешу, — быстро ответила она, отдернув свою руку.

— Ну, пожалуйста, — умоляюще произнёс Тэд.

Мэри остановилась и жестко посмотрела на него:

— По-моему, мы уже обо всем поговорили.

— Пожалуйста. Я должен тебе кое-что сказать.

— Хорошо, только давай уйдем отсюда. Мне не хочется, чтобы о наших взаимоотношениях знал весь университет.

С этими словами Мэри быстро пошла в конец коридора к переходу в научный корпус. В отличие от учебных корпусов, там сейчас было менее многолюдно.

Пройдя мимо закрытых дверей биологической лаборатории, Мэри остановилась у окна, выходящего в университетский двор, и резко развернувшись, спросила.

— И что же ты мне хотел сказать?

Тэд встал рядом и внимательно посмотрел ей в глаза:

— Скажи, ты действительно решила выйти замуж за этого русского?

— По-моему, я тебе уже всё сказала ещё в прошлый раз.

— Тогда объясни, почему?

— Что — «почему»?

— Почему именно он, а не я. Ведь мы же знакомы с тобой семь лет, начиная с первого курса в университете. В конце концов, ты меня любила и я твой первый мужчина.

Мэри нервно засмеялась, глядя на Тэда.

— Я что-то не так сказал?

— Да.

— Что? Ты меня все это время обманывала? У тебя до меня кто-то был?

— Дурак ты, Тэд! Разве в этом дело?

— А в чём? — не унимался молодой человек.

— Я очень надеюсь, что тебе когда-нибудь встретиться женщина, для которой ты тоже станешь «первым мужчиной». Извини, я тороплюсь.

Мэри резко развернулась и пошла по коридору, оставив своего бывшего парня в растерянных чувствах.

Он долго смотрел ей вслед, так и не поняв истинного смысла её слов.

* * *

Сев за руль своего автомобиля, Мэри не сразу завела двигатель. Откинувшись на спинку сидения, она снова вспомнила растерянное лицо Тэда. Конечно, его было немного жаль, но такова жизнь. Ей встретился тот, кто стал ей ближе всех на свете. Это был ее любимый человек — Олег Умелов, который стал для неё «первым» мужчиной.

«Какой все-таки наивный Тэдди», — думала Мэри, закрыв глаза.

Разве сам факт дефлорации может означать первенство мужчины в сексуальной жизни женщины? Отнюдь. Теперь-то Мэри знала, что это не так. В конце концов, это всего лишь физиологическая (причем довольно неприятная) сторона процесса. А, вот настоящий «первый» мужчина появляется в жизни женщины только тогда, когда она вдруг понимает, что именно этот партнер раскрыл для неё такие грани и ощущения в интимной близости, о которых она и не подозревала. Когда она вдруг осознает, что она настоящая ЖЕНЩИНА.

Потом в жизни женщины могут быть и другие мужчины, которые усилят или подтвердят её ощущения. Но тот, кто открыл для неё этот новый мир чувств, останется всегда «первым». Для Мэри таким мужчиной стал Олег.

Она опустила спинку сидения слегка назад и, закрыв глаза, предалась воспоминаниям…

Это было в начале лета на Онекотане, когда Олег в составе их научной экспедиции играл с ЦРУ в «кошки-мышки». Тогда между ними уже возникли чувства, которые разгорались с каждым днем все сильнее и сильнее.

В тот вечер Умелов пришел к её палатке, разбитой вблизи мыса Субботина. Мэри проводила там научную работу. Когда они закончили собирать научную аппаратуру, Олег почти вплотную подошел к ней. Он долго смотрел на нее своими серыми глазами с большими ресницами. От этого взгляда и неуловимых флюидов, исходящих от Умелова, у нее закружилась голова. Она закрыла глаза.

— Я люблю тебя и хочу, чтобы мы всегда были вместе: я и ты, — взволнованно произнёс Олег.

Наконец, она услышала он него то, чего так долго ждала! Мэри чувствовала, как мягко и сладко защемило её сердце. Она, наконец, разомкнула ресницы и посмотрела в его глаза. Взгляд Олега был действительно взглядом человека, который любил.

— Ты мне сердце задел. Ты хоть понимаешь, что ты делаешь?

Он кивнул головой и притянул ее к себе. Склонившись над ней, он снова заглянул в её глаза. Их взгляды встретились.

«Боже мой! Что я творю? Я же улетаю от его ресниц…»

Олег склонился еще ниже, и их губы слились в страстном поцелуе.

Он нежно провел левой ладонью по её спине, опуская руку к её округлым ягодицам. От этого движения тело Мэри содрогнулось, предвкушая сладкую истому, и мелкая дрожь пробежала от шеи до самого низа живота.

Олег, почувствовав это, еще сильнее прижал ее к себе. Мэри «поплыла», отдавшись на расправу его горячим губам и ласковым, и в то же время, сильным рукам. Когда её живот через несколько слоев одежды ощутил бьющийся пульс его мужского начала, она вырвалась из его объятий и, схватив его за запястье, выдохнула: