Москва – Филадельфия. Часть 1 - [6]

— Конечно, помню.

— Именно этот японец, которого ты обезоружил так, что он потерял сознание, и был член одной из банд якудза, внедренный в эту рыболовецкую компанию, — Олег подмигнул растерявшемуся Мальцеву и продолжил. — Когда ты его пытался привести в чувство, тебе в спину выстрелил второй диверсант. Ты потерял сознание и естественно не мог видеть, как тот, кто тебя ранил, свернул шею этому японцу. Так вот. Этот второй и был китаец Лео Чен. Сейчас мне кажется, что он с самого начала знал, что этот Масахиро — «засланный казачок» от якудза. И как только ему представилась возможность, он его убрал.

— Так. Это уже интересно. Давай, дальше раскручивай, — генерал внимательно слушал Умелова.

— Как вы помните, диверсанты уходили с острова из бухты Отличной. Я не знаю, специально или нет, но в этой самой бухте, Лео Чен утопил добытые им из затопленной пещеры золотые слитки, когда на надувной лодке его забирали от берега. Но теперь ясно другое. Кроме Лео Чена на судне был ещё один человек из ЦРУ, статус которого, судя по всему, был выше, чем у этого китайца. Вероятно, капитан судна был чистильщиком, потому что дистанционно взорвал лодку с Ченом, когда понял, что пограничный вертолет не даст ему уйти в нейтральные воды. Скорее всего, взрывчатка была спрятана или в топливном баке или, может, в рации, которой пользовались диверсанты.

— Но, об этом мы тоже знали, — снова вступил в диалог Воронцов.

— Возможно. Но вы не знали о том, что буквально сразу после провала операции ЦРУ на Онекотане, тот самый Дэн Фаррел, который всем этим руководил, неожиданно скоропостижно скончался в одном из госпиталей Филадельфии. Согласитесь, Валерий Петрович, подозрительная смерть для человека, тесно связанного с ЦРУ, но не сумевшего выполнить поставленную перед ним задачу.

Умелов прервался, чтобы налить себе новую порцию чая.

— А откуда у тебя такая информация? — поинтересовался Воронцов.

— Из Японии, конечно. Я встречался с радистом той самой шхуны, которую вы задержали летом восемьдесят пятого у берегов Онекотана. Этот радист был единственным членом экипажа, кто получил реальный срок по приговору советского суда. Отбыв наказание в нашей колонии в Хабаровском крае, он вернулся в Японию и случайно узнал от бывшего бухгалтера компании, что их хозяин — тот самый американец, который номинально владел компанией — неожиданно умер в Америке. Этот радист мне обо всем и поведал.

— Теперь понятно, — генерал подлил себе еще чаю.

Умелов продолжил:

— Резюмирую. В восемьдесят пятом году ЦРУ едва не получило фактическое доказательство наличия японского золота на острове Онекотан. После провала операции единственный оставшийся в живых человек, знавший обо всех ее нюансах, Дэн Фаррел, таинственно умирает в США. К этому моменту, остальные участники операции уже погибли на острове, правда, не без помощи наших пограничников.

Услышав эту фразу, генерал усмехнулся:

— На то мы и стоим на страже нашей границы, чтобы никто не мог безнаказанно её нарушать.

— О! Хороший тост! Валерий Петрович, может, выпьем, а потом опять продолжим? — Игорь с надеждой посмотрел на Воронцова.

Тот с удовольствием поддержал инициативу Мальцева.

* * *

В очередной раз посмотрев в окно, Наталья Мальцева увидела у бордюра знакомую машину помощника своего мужа.

— Все, подруга, пошли. Он уже у подъезда.

Наталья и Мэри поздоровались с крепким молодым человеком, сидящим за рулем, и начали размещаться на заднем сидении машины.

— Наталья Юрьевна, куда? — лаконично спросил Вадим.

— В центр, куда-нибудь к Театральной площади. А там решим.

Вадим аккуратно вырулил со двора и, не нарушая правил движения, поехал в сторону центра Москвы.

Наталья, придвинувшись ближе к Мэри, в полголоса переспросила:

— Так, когда вы в Нижний едите?

— Завтра вечером. Олег сам давно у своих родителей не был. Да и мне очень хочется с ними познакомиться, — ответила Мэри.

— Подарки купила?

— Купила. Только Олег, говорит, что нужно было что-нибудь попроще выбрать. И вообще, мне кажется, он немного комплексует.

— Это почему же? — искренне удивилась Наталья.

— Он почему-то считает, что я не смогу найти с ними общий язык. Они у него всю жизнь на железной дороге на рабочих должностях проработали. А меня он называет выходцем из аристократического рода, — огорченно произнесла Мэри.

— Да не бери ты это в голову. У него отличные родители. Кстати, ты крещеная? — неожиданно спросила Наталья.

— Да.

— А в церкви когда-нибудь была?

— Конечно. В нашей семье все верующие. И мы каждую неделю в свой православный приход Девы Марии в Филадельфии ходим.

— Отлично! Вот у вас с его мамой уже сеть общие интересы. Она тоже верующая и тоже каждую неделю в храм ходит.

— Здорово! Я так давно мечтала посетить службу в каком-нибудь храме России, — в голосе Мэри звучала искренняя радость.

— Вот видишь, я же говорю, что все будет нормально.

Они шептались о своих женских делах на заднем сидении машины, которая плавно огибая многочисленные пробки, продвигалась по малым улицам вперед, в самый центр столицы.

В том же нескончаемом потоке следом за ними, полз огромный черный внедорожник «Дженерал Моторс».