Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942) - [42]

Однажды на завод приехали моряки и попросили установить "катюши" на катерах, быстроходных суденышках и судах — моряки получили особое задание. Казалось, у завода не было никакой возможности выполнить непредусмотренную просьбу моряков. Но моряки упросили оставить их на заводе, помогали всем, чем могли, а среди них были квалифицированные мастера. И рабочие завода, тронутые такой самоотверженностью, впряглись в работу с моряками заодно.

В декабре 1941 года Ставка потребовала наряду с ремонтом увеличить выпуск новых реактивных установок. Фронт настойчиво требовал: больше "катюш", а завод на Урале только становился на ноги. В цехах московского "Компрессора" начался долговременный аврал, спали по 2–3 часа в сутки, подменяя друг друга, не прерывая производственного процесса. Сократили даже время на обеденный перерыв.

Еще никогда за три четверти своего рабочего века закопченные заводские корпуса не жили столь бессонной и тревожной жизнью.

Когда в 1869 году заводчик Дангауэр основал на Вознесенской улице этот неказистый заводишко, его точнее было называть мастерской; выполняли разного рода меднолитейные и кузнечные работы. Как очутился в России немец с редкой у нас фамилией? На заводе этого не знают. Можно предположить, что москвич Дангауэр — отпрыск саксонца Дангауэра, который состоял придворным живописцем у Петра Великого. Переехал в Петербург за сто лет до смерти Пушкина, в 1737 году. Оставил нам несколько известных портретов русского императора и никак не думал, что его потомок, основавший некогда Дангауэровку, косвенно поможет москвичам отомстить злосчастным "покорителям" России — саксонцам, пруссакам, швабам, баварцам, силезцам, вестфальцам гитлеровского призыва…

На 2-й улице Энтузиастов в бывшей Дангауэровской слободе, у проходной завода "Компрессор", по соседству с памятником его погибшим на ратных полях рабочим высится и "катюша"; еще после первых залпов под Ор-шей немцы окрестили ее "адской трубой".

Ракетная установка БМ-13 стоит на гранитном постаменте как памятник Славы воинам и рабочим, которые мастерили, готовили к бою машины стремительного огня, созданные гением отечественной технической мысли.

В начале декабря 1941 года, когда Западный, Калининский и Брянский фронты перешли в наступление, в их составе действовало 415 установок реактивной артиллерии, созданных на заводах Москвы.

Школьница с автоматом

Начали с маскировки. Зашторить окна, закрасить синей краской 100 тысяч квадратных метров стеклянных крыш и оконных переплетов. На помощь рабочим поспешили студенты.

В цехах московского автозавода многое делалось для нужд фронта: "ежи", саперные лопаты, бронеколпаки, литье, поковки для авиационных, танковых заводов и другие изделия.

Но в тревожный день 16 октября поступил приказ эвакуировать станки. Закрыли заводскую проходную, и рабочие, так же, как на других предприятиях, получили полный расчет. Ане Селивановой и Зине Жирновой ничего не оставалось, как вернуться домой в деревню Ловцово.

Сорок километров подружки отшагали за одиннадцать часов; пригородные поезда в тот день не ходили.

С наступлением зимы подруги направились на второй оборонительный рубеж, на стройку дотов близ деревни Новлинская, в восьми километрах от родного дома. Там стоял в резерве отряд лыжников. Девушки подкармливали бойцов домашней картошкой, те делились гусиным салом, чтобы не обморозили лица.

Доты построили, до Ловцова дошел слух, что автозавод снова работает. Аню и Зину охотно приняли обратно.

— А что делать?

— Окурки собирать, — засмеялся знакомый мастер; новую продукцию завода поначалу держали в секрете.

Прошел месяц, и завод прославился на фронте не только своими выносливыми грузовыми машинами, но и пистолетами-пулеметами Шпагина. А ведь прежде здесь никогда вооружения не изготовляли! Трудно сейчас сказать, почему сборка автоматов ППШ была поручена автомобильному заводу. Возможно, сыграли роль инициатива и повышенное чувство ответственности директора Ивана Алексеевича Лихачева. Может быть, учитывали навыки рабочих у конвейера — предполагался поточный выпуск. Так или иначе Лихачев в полной мере ощутил масштаб и государственную важность данного ему задания.

Следовало как можно скорее исправить ошибку, допущенную перед войной в оснащении нашей армии стрелковым оружием. К началу войны у нас на вооружении недоставало пистолетов-пулеметов Дегтярева (ППД). Боевая практика, однако, сделала очевидным преимущество оружия, сконструированного за год до начала войны Шпагиным. Только 21 декабря 1940 года ППШ был принят на вооружение нашей армии.

Автоматов остро не хватало в кадровых пехотных полках, не говоря уже о новорожденных дивизиях народного ополчения.

"О том, как трудно было тогда с оружием, говорит такой факт, — вспоминает В. П. Пронин. — Однажды мне пришлось присутствовать при телефонном разговоре И. В. Сталина с командиром кавалерийского корпуса генералом Беловым. На вопрос: "Чем еще помочь?" — Белов ответил: "Пришлите хотя бы сотню автоматов". Сотню автоматов на целый корпус! Вот как остро стоял тогда вопрос". "Всеобщее восхищение на параде вызвала колонна автоматчиков, — вспоминал парад 7 ноября 1941 года в Воронеже генерал И. X. Баграмян. — Автоматы были на вес золота".