Москва 2077. Медиум - [55]

– Да какие враги! – не выдержал Дивайс. – Вот это, по-твоему, само тут выросло за месяц?

Он хотел было обвести рукой вокруг себя, чтобы показать мне титанические кусты по периметру, но я схватил его за руку.

– Тише. Не забывай про осторожность.

– Все проверено. Миллионы раз. Все дети работают только в Кругляше.

– Рядом с цилиндром? – Я решил подтвердить свою догадку.

– Ну да! – расширил глаза Дивайс. – А ты откуда…

– Оттуда. Продолжай.

– И чем дальше они отходят от цилиндра, тем меньше у них получается. Девчонка вообще в двух метрах уже ничего не может. Вообще ничего, понимаешь? А если ее на цилиндр усадить, может позвонить на другой мобильник и даже поговорить. И Миша так же. И… все остальные…

Я понял, что он даже сейчас боится произнести имя сына полковника, Гриши.

– Ил – это стимулятор. Мощнейший. И единственный. Другого нет.

– Хорошо, – сказал я. – Значит, Петя может отправить смс-ку на телефон в Секторе? Как Анжела. Теоретически.

– Нет, – горестно сказал Дивайс, – не может.

– Не пойму, ты же говорил…

– А тут опять ил. Его, когда все начиналось, под забором раскладывали, вот и получилось кольцо. В блокаде мы. Через это кольцо никто не может позвонить. Ни снаружи, ни изнутри. Нет связи. Кольцо ничего не пропускает.

– Прямоугольник… – задумчиво произнес я.

– Ну да, прямоугольник. Суперщит. Никакое воздействие не проникает. Понимаешь, – страшным шепотом, округляя глаза, сказал он, – если бы за день до Переворота Москву вокруг таким илом обложили бы, все у нас бы сохранилось, все бы было чики-пыки: фейсбук, оружие, Формула-1, прогресс, короче. Весь мир бы накрылся медным тазом, а мы бы в Москве – нет. Но тогда никто про ил ничего не знал.

Я не стал убеждать Дивайса, что он допускает логическую ошибку и путает причину со следствием. Ведь ил появился только ПОСЛЕ Переворота, как побочный эффект. На том месте, где полковник впервые встретил Анжелу, первую и самую сильную из детей-Омега. И тут меня осенило. А когда это случилось? Когда произошла эта встреча? В какой момент? Почему раньше я не задавал себе этого простого вопроса?

«Суперщит, – думал я через мгновение. – Значит, до нас никто не доберется, и мы никому ничего не сможем передать. Мы в осаде? В карцере? В непроницаемом бункере? Так и сгнием здесь? Если, конечно, через две недели Бур не сломает мне шейные позвонки за то, что не обрюхатил Анфису. Нет, это надо проверить. Нельзя так просто сдаваться».

– Дивайс, оставим пока Суперщит в покое. Он нам сейчас не интересен, – сказал я, на самом деле с большим усилием остановив мысли о Суперщите. – Давай вернемся к нашим баранам. К новому епископу и смс-кам в церквах. Ты говоришь, что теоретически повторить то, что делала Анжела, может только Петя. Но если Миша, предположим, положит себе в карман немного ила, то не справится ли он с смс-ками еще лучше твоего сына?

– Да нельзя его положить в карман! Нельзя! Ты что, не знаешь? Его вообще никуда положить нельзя.

– Это как? – остолбенел я. – Что значит «нельзя»?

Но в этот момент с галереи раздался голос приближающегося Ратмира.

– Отставить разговорчики! – рявкнул обожженный. – На обед. Шмелем!

11

В столовой я впервые увидел Смирнову-Инстаграм, давнишнюю знакомую. Она улыбнулась мне усталой улыбкой недавно родившей женщины. А ее светловолосый муж, заметив меня, снова отвернулся.

Женщины были в сарафанах. Мужчины кто в чем. Одежда их довольно сильно отличалась от одежды дерганых Сектора, но и тихих они тоже не очень напоминали. В простоте резиновых сапог и старых кроссовок, клетчатых рубах и голубых блуз ощущалась какая-то нарочитость, как на маскараде. Русская рубаха без ворота и с орнаментом, в которую был одет Дивайс, только подчеркивала, что это ощущение верно.

Между Смирновой-Инстаграм и Дивайсом сидел мальчишка лет одиннадцати в синей рубашке с погончиками.

Ели молча. Разговоры в столовой были запрещены распорядком.

Спиной ко мне на длинной скамейке сидел черноголовый Миша. Он, наверное, подавал мальчишке в синей рубашке какие-то знаки, потому что тот раз или два подмигнул в ответ.

Судя по тому, как строго посмотрел на мальчишку Дивайс, это и был его сын Петя, бывший Гадж. Гаджет. Тот, которому для чудес не нужен ил.

С другой стороны от Дивайса сидела женщина с изможденным лицом и бегающими глазами. Ее я тоже видел в первый раз. На голове у нее был колпак повара. Жена?

Наклоняясь вперед, эта женщина все время пыталась обратить на себя внимание Пети, чем страшно злила Дивайса, который каждый раз, когда она наклонялась, морщился от злобы и тут же виноватыми глазами посматривал на охранника у дверей.

Я хлебал капустные щи со свининой и осторожно, исподлобья наблюдал за ними. Вот женщина опустила обе руки под стол. Глаза ее забегали еще быстрее. Вот она, скособочившись, потянулась под столом к Пете. Дивайс украдкой опустил глаза и вдруг побелел как бумага.

В следующую секунду он вскочил, едва не перевернув скамейку, на которой, кроме него, сидело еще пять человек. Раздался стук. На пол под столом упал какой-то предмет.

Охранник вложил в рот два пальца, свистнул, вызывая подкрепление, и бросился под стол. Женщина в поварском колпаке хотела бежать, но охранник из-под стола схватил ее одной рукой за ногу. Она упала, переворачивая скамейку. Петя вскочил и в ужасе смотрел на происходящее.