Московский парад Гитлера. Фюрер-победитель - [4]

Нину увез берлинский экспресс, а Ян и Настенька остались ее ждать. Прошло две недели, три, потом месяц, Нина не звонила и не писала. Затем последовал неожиданный вызов в Наркомат иностранных дел. Серьезный молодой человек сообщил растерянному Петерсену, что его жена решила навсегда остаться в Германии, о чем официально уведомила советское посольство в Берлине. Никакого послания мужу и дочери она не оставила.

Месяца два Ян не находил себе места и все спрашивал: "Почему? За что? Чего ей здесь не хватало?" Потом он немного успокоился и понял, что нужно как-то жить дальше, хотя бы ради дочурки. Он выписал из Риги старушку-мать, которая и стала присматривать за Настенькой. Сам же он, чтобы унять душевную боль, с головой погрузился в работу. Насте вскоре было сказано, что мама умерла. В некотором смысле это было почти правдой.

Прошло несколько лет, Ян начал постепенно забывать свою жену, Настя росла, ходила в школу, радовала отца и бабушку хорошими отметками. Но однажды все изменилось: Ян увидел Нину на улице Горького. Почти не изменившаяся с годами супруга что-то внимательно рассматривала в витрине обувного магазина. Бывшего мужа она не заметила.

Сначала Ян подумал, что обознался (мало ли в Москве похожих женщин?), но, приглядевшись, понял, что это именно Нина. Он повел себя хладнокровно – не стал бросаться с объятиями, а по старой подпольной привычке решил все сначала разузнать. Петерсен осторожно проследил за бывшей супругой и выяснил, что она живет в общежитии Наркомтяжпрома и служит в наркомате секретаршей.

Ян все хорошенько обдумал и решил сообщить об этой встрече кому надо. Там быстро установили, что гражданка Нина Петерсен теперь по паспорту является Людмилой Михайленко, уроженкой города Полтава, незамужней, беспартийной. Согласно анкете, родители ее якобы были зарублены белоказаками, а сама она воспитывалась в детском доме. После восьмилетки окончила курсы машинисток, несколько лет работала в одной из местных типографий, а потом перебралась в Москву, где по рекомендации знакомых устроилась в Наркомтяжпром. На новой службе о ней отзывались исключительно хорошо – ценили за аккуратность и исполнительность.

Понятно, что Нину тут же взяли в разработку и вскоре обнаружили, что она регулярно встречается с немецким дипломатом фон Блюмом, кадровым сотрудником абвера. Брать ее сразу не стали – между Германией и Советским Союзом тогда были хорошие отношения, поэтому решили немного подождать. Но перед самой войной ее все же арестовали. Тогда и выяснили, что вскоре после приезда в Германию Нине предложили работать на абвер, и она дала согласие.

В 1939-м году через Польшу Нину забросили в СССР. С новыми документами она прибыла в Москву и устроилась работать в Наркомтяжпом, и лишь случайность оборвала ее блистательную шпионскую карьеру. Кстати, Нина так и не узнала, что ее обнаружил и выдал собственный муж.

Через месяц после ареста Нину перевели в Бутырку и посадили в камеру к Эльзе Шульц, которой поручили втереться к ней в доверие. Между двумя женщинами, несмотря на разницу в возрасте, установились хорошие отношения. Накануне эвакуации из Москвы арестанткам организовали "случайный" побег – предполагалось, что при немцах Нина поможет Эльзе Карловне устроиться на хорошее место, а та станет снабжать информацией московских подпольщиков. Расчет оказался верен, но лишь наполовину: Нина действительно не забыла о своей сокамернице и порекомендовала на должность переводчицы в штаб генерала Зеермана, однако Шульц не захотела работать на подпольщиков и выдала их абверу. Группа Яна Петерсена тогда с трудом избежала провала…

И вот теперь ему предстояло вновь встретиться с женой. Ян знал, что Нина во время пребывания в Москве не делала попыток найти его или Настю, что было довольно странно. Не было также ясно, как она поведет себя при личной встрече и удастся ли склонить ее к сотрудничеству. Все это предстояло выяснить, причем в самое ближайшее время.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Москва

26 февраля 1942 года

Старая площадь

Полковник Карл Остерман был сильно расстроен, впрочем, это еще слабо сказано – он был раздавлен и унижен. Хотя еще совсем недавно казалось, что он полностью контролирует ситуацию.

Его агент Эльза Шульц работала прекрасно. В НКВД были уверены, что она преданно служит советской разведке, но на самом деле Шульц давно ненавидела советскую власть, лишившую ее всего: родителей, жениха, обеспеченной жизни… Поэтому при первой же возможности Эльза Карловна перешла на службу к немцам и стала исправно поставлять информацию о московском подполье. Кроме того, Шульц выдала абверу своего бывшего ученика, Михаила Семенова, оставленного в городе для нелегальной работы.

Остерман приказал взять Семенова в разработку и после короткого, но интенсивного допроса расколол. Мишку приперли к стене фактами, полученными от Эльзы Карловны, и он скис. А дальше все было делом техники – Семенова перевербовали и оставили ждать гостей. В том, что они скоро появятся, полковник нисколько не сомневался.

Когда в квартире Эльзы Карловны появился ее бывший ученик Алексей Миронов, одетый в форму немецкого офицера и снабженный документами на имя лейтенанта Отто фон Берга, Остерман понял, что готовится что-то серьезное. Он решил взять Миронова при очередном визите к учительнице – следовало выяснить, с какой целью его забросили в город и кто входит в состав диверсионной группы.