Московский инквизитор - [4]

В своей гримерке, где царила единовластно — ей, как приме, соседей не полагалось, — она даже не стала переодеваться, зная, что скоро потянутся визитеры. Так и случилось: не успела она свалить букеты на диван, как в дверь постучали, и она, «нацепив» дежурную улыбку, отозвалась. Люди входили, вручали корзины цветов, целовали руку, рассыпались в самых восторженных комплиментах и уступали место следующим. Многих из поклонников она знала лично, но были и новые люди. Один из таких, очень дорого и со вкусом одетый мужчина преподнес ей корзину роскошных желтых роз, выразил восхищение ее игрой, поцеловал руку и ушел. Мария благосклонно все приняла, улыбалась ему, как и остальным, но вот когда наконец осталась одна, стала задумчиво рассматривать эту корзину и, судя по виду, мысли в этот момент у нее в голове были самые нерадостные, а от ее прекрасного настроения и следа не осталось.

Полковник-важняк Лев Иванович Гуров и его троюродный племянник Александр Васильевич Вилков, по совместительству старший лейтенант полиции, работавший теперь в группе Гурова, ждали Марию после премьеры дома. Завзятыми театралами ни тот, ни другой не были, так что Мария уже давно смирилась с тем, что ее очередной триумф они разделят с ней дома. Стол был накрыт, шампанское мерзло в холодильнике, а вот виновница торжества задерживалась. Лев уже совсем было собрался позвонить ей и узнать, не случилось ли что-нибудь, как раздался звонок в дверь.

— Ну наконец-то Маша соизволила вспомнить о том, что у нее есть семья, — усмехнулся Гуров. — Странно, что ногой в дверь не стучит, обычно у нее руки так цветами заняты, что не то что ключи достать, а даже на звонок нажать не может.

Он открыл дверь и с удивлением увидел за ней своего давнего приятеля телевизионщика Александра Турина, а рядом с ним — оператора с камерой в руках.

— Турин! Ты в своем уме? — удивленно спросил он. — Мария сейчас уставшая приедет, ей только до интервью и съемок! Разворачивайся!

— Лева! Она тебя не предупредила? — не менее удивленно спросил тот. — Она же мне сама недавно позвонила и сказала, что хочет дать интервью сразу же после премьеры, так сказать, по свежим следам, чтобы поделиться впечатлениями и так далее, причем у себя дома. Ты характер Машин не хуже меня знаешь. Если бы я сюда самовольно явился, то летел бы потом кубарем по лестнице, ступени пересчитывая. И это несмотря на то, что когда-то именно благодаря мне вы и поженились.

— Не передергивай! Ты нас всего лишь познакомил, — поправил приятеля Лев, судорожно пытаясь понять, что именно и зачем Мария затеяла, а потом смирился: — Ладно! Заходите!

Переодевшись, Мария вынесла из своей гримерки несколько букетов и корзин с цветами, в том числе и с желтыми розами, и положила их на пол возле стены. Ничего необычного в этом опять-таки не было, она уже неоднократно так делала — это тоже предназначалось для других артистов и прочих работников театра. Те же цветы, которые Мария решила взять домой, она упаковала в большие черные полиэтиленовые пакеты, которые обычно используются для мусора, поместила их на заднее сиденье своей машины и поехала домой. Едва она тронулась с места, как сидевший в припаркованной неподалеку машине мужчина позвонил кому-то по сотовому и сказал: «Она выехала, встречайте».

Оставив машину на стоянке возле дома, Мария забрала цветы и спокойно направилась домой. Она нажала на звонок, когда услышала, как открывается соседняя дверь, и повернулась, чтобы поздороваться. Но кроме соседей, пожилой супружеской четы, там оказались двое незнакомых мужчин, которые мгновенно предъявили открывшему дверь Гурову свои служебные удостоверения, заявив:

— Управление собственной безопасности.

— Чем обязан? — неприязненно спросил Лев — эту службу он не любил, и оснований для этого у него было предостаточно.

— Ознакомьтесь, — сказал один из мужчин, протягивая ему лист бумаги.

— Обыск? — удивился Гуров. — На каком основании?

— Нами получена агентурная информация о том, что вам передана взятка в особо крупном размере. Предлагаем выдать ее добровольно. Понятые, как вы видите, присутствуют. Сопротивление оказывать будете? — насмешливо спросил мужчина — видимо, он был в этой паре за старшего.

— Ни в коем случае, — ответил Гуров, который уже сложил в уме два и два и понял, откуда вдруг взялось желание Марии дать интервью сразу же после премьеры, причем именно у себя дома, и, открыв дверь пошире, пригласил: — Проходите, — и тут же позвал: — Турин! Твой выход!

— Всегда готов! — отозвался тот. — Я все слышал и горю желанием рассказать широкой общественности об очередном проявлении беспредела, творимого российской полицией.

Увидев нацеленный на них объектив камеры, полицейские на несколько мгновений растерялись, но быстро опомнились, и один из них бросился к оператору, чтобы отобрать камеру.

— В присутствии свидетелей? — весело воскликнул Турин. — Ребята! Спасибо за горячий материал! Он так прозвучит!

— Прекратите снимать! — едва сдерживаясь, приказал старший из полицейских.

— Свобода прессы, свобода слова, — развел руками Турин. — Имеем право! Кстати, представьтесь, пожалуйста, а то, как я слышал, своих имен вы так и не назвали, а страна должна знать своих героев.