Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства - [38]

Угэдэй принял программу Елюя Чуцая и тем самым заложил прочную основу для будущего управления Монгольской империи.

Угэдэй прибегал также к советам своего «госсекретаря» уйгура Чинкая и мусульманского торговца Махмуда Ялавача. Прислушиваясь к их мнению, он приложил огромные усилия для развития и улучшения административных институтов и усиления власти императора во внутренних и внешних делах. Он действовал в строгом взаимодействии с Чагатаем, с которым, как со своим наиболее старшим по возрасту братом, он консультировался по всем важным делам.

До завоевания какой-либо новой страны следовало восстановить ослабевшее монгольское владычество в Китае и Персии. После смерти Мухали в 1223 году монгольское наступление в Китае замедлилось, и в 1228 году началось контрнаступление противника. Из Персии монголы ушли еще до кончины Чингиз-хана; Джалал ад-Дин, который вернулся из Дели при первой же возможности, был признан султаном персидскими вельможами и городами. Угэдэя более заботила ситуация в Китае, нежели персидские дела; и, соответственно, главная монгольская армия под командованием Толуя была послана против государства и династии Цзинь. Чтобы гарантировать успех кампании, Угэдэй заключил соглашение с империей Сун в Южном Китае. Сун изъявила желание послать военный контингент против Цзинь с условием, что после победы монголы отдадут им бывшую провинцию Цзинь Хэнань. Во взаимодействии с династией Сун монголы завершили завоевание государства Цзинь к 1234 году.

Толуй умер до окончания кампании.

Одновременно с основным наступлением в Китае монгольские войска были посланы против Кореи и Персии. Корея признала сюзеренитет монголов в 1231 году. Три монгольских тумена под командованием Чормаган-Нойона вошли в Персию в 1230 г. К несчастью, султан Джалал ад-Дин не предвидел грядущего наступления монголов на его государство, и вместо подготовки к последней битве с монголами он погрузился в передневосточную политику, стремясь увеличить свои владения за счет Ирака, Северной Сирии и Грузии. Единственным результатом этого было его столкновение со всеми западными соседями и потеря «друзей», когда монголы появились в Азербайджане, где располагалась полевая ставка султана. Хоть и застигнутый врасплох, Джалал ад-Дин вновь сумел бежать. Но его попытка организовать новую армию провалилась. Оставленный большинством сторонников и преданный собственным визирем, султан на своем пути к Анатолии был вновь окружен монголами и снова бежал. Направился к горам Курдистана, где и был убит в 1231 году разбойниками, которые даже не знали, кем он был. Одним из последствий поражения Джалал ад-Дина стало распыление остатков туркменских (огузских) войск. Многие туркменские роды последовали за Джалал ад-Дином в его первом бегстве перед монгольским наступлением. После возвращения султана из Дели в Персию они собрались, чтобы оказать ему поддержку. Теперь они вновь оказались без вождя. Некоторые из них решили вернуться в Туркестан и признать сюзеренитет монголов. Другие предпочли эмигрировать на запад, в Сирию и Малую Азию. Среди последних было около 500 семей во главе с Ертогрулом. Этой группе удалось получить покровительство сельджукского султана; Ертогрул стал вассалом султана и получил землю близ Сугута во Фригии, недалеко от византийских границ. Хотя этот эпизод выглядел незначительным в то время, он оказался главным фактором в будущей истории Ближнего Востока: сын Ертогрула Осман в конце концов стал основателем Османской империи.

Более крупная группа туркменских воинов, обычно обозначаемых как «хорезмцы», двинулась в Ирак и предложила свои услуги местным мусульманским правителям. Деморализованные и недисциплинированные, они, тем не менее, не упускали ни единого шанса разорить близлежащие районы.

В Монголии же в 1235 году был созван курултай. На этом историческом собрании монгольские вожди решили предпринять четыре наступательные кампании одновременно: две на Дальнем Востоке — против Кореи, которая восстала после первого завоевания, и против империи Сун в Южном Китае; на Ближнем Востоке — против Ирака, Сирии, Транскавказа и сельджукского султана в Малой Азии; и на западе — против Европы.

Лучшие монгольские войска были направлены на Корею и Европу; подкрепление было послано и Чормаган-Нойону на Ближний Восток. Большинство воинов армии, которую планировалось использовать в Южном Китае, было рекрутировано из чжурчжэней и северокитайцев, бывших подданных династии Цзинь. Война с Южным Китаем стала неизбежной после отказа Угэдэя передать династии Сун провинцию Хэнань, как было предусмотрено договором. Три армии под предводительством монголов вторглись в Южный Китай, но после короткого первоначального успеха вынуждены были отступить; военные действия приняли затяжной характер, и это положение не менялось на протяжении последних лет правления Угэдэя. Монголы одержали убедительную победу в Корее, где сопротивление было сломлено после нескольких тяжелых сражений (1241).

Хотя монгольские силы на Ближнем Востоке под командованием Чормаган-Нойона и смогли восстановить контроль империи над Северной Персией, они оказались недостаточными для кампании против Багдадского халифата в Ираке. Монголы, тем не менее, преуспели в завоевании Грузии, Азербайджана и Армении. Грузия, разграбленная монголами в 1220–1221 годах и еще раз Джалал ад-Дином в 1226 году, стала монгольским протекторатом в 1239 году. Монголы теперь были в состоянии подготовиться к атаке на владения сельджукских султанов в Малой Азии, хотя никакого общего наступления на сельджуков в период правления Угэдэя осуществлено не было.