Москалёв. Новобранец космической пехоты - [12]

— Стой! — старшина немедленно среагировал на нарушение дисциплины — Нале-во! Упор лёжа принять!

Рота повалилась на дорогу, проклиная болвана, из-за которого приходится валяться в пыли. Но говоривший и не подумал падать на землю. Напротив, он отшвырнул берёзовый сук и пошёл к лейтенанту, стоявшему рядом с Сидоровым. Капрал второго взвода пошёл за ним следом, не делая попыток его остановить.

— Почему мы тащимся пешком по этим полям, когда на транспортах мы могли бы быть на месте уже в первый день? — прокричал новобранец, подойдя к командиру взвода. — Вы специально издеваетесь над нами?

— Вы находите? — удивлённым тоном спросил лейтенант. — Я иду вместе с вами. Какое же тут может быть издевательство?

— А эти ваши консервы? — не унимался сын юриста. — Где это видано, чтобы человек три дня питался одними консервами и сухарями? Да и тех больше нет!

— Разве вы видите, чтобы мой рацион отличался от вашего? — удивление лейтенанта становилось всё больше.

— Мне нет дела, до вашего рациона! Я говорю о своём рационе! Это не армия, а какая-то пародия на армию! Я не желаю участвовать в этом цирке!

— Это вовсе не цирк, — терпеливо объяснял командир роты. — В ходе марша вы привыкаете к нагрузкам, которые во время обучения будете испытывать ежедневно. Одновременно мы выявляем и отсеиваем новобранцев, которые по морально-деловым качествам не пригодны к службе в боевых подразделениях. Так что это никакой не цирк, как вы выразились, а начало вашего обучения. Советую вам именно так и воспринимать этот марш, иначе по прибытии в пункт постоянной дислокации вы проведёте месяц на гауптвахте за то, что обратились к старшему по званию не по форме и за то, что вышли из строя без разрешения, задержав этим движение колонны. После этого вы будете переведены в хозяйственный взвод.

Мы слушали всё это, держа свой вес на вытянутых руках, упираясь ими в землю.

— Что? — теперь настала очередь удивляться прокурорскому сынку. — Какой ещё хозяйственный взвод?

— Я вижу, что вы не годитесь для службы в боевых частях, — пояснил лейтенант. — Поэтому будете грузить навоз на свинарнике.

— На каком свинарнике? — вытаращил глаза новобранец.

— Увидите. А теперь, новобранец, встать в строй!

— Ну, уж нет, — оголодавший новобранец и не думал сдаваться. — Я знаю законы! Военная служба в Федерации является добровольной. Я имею право уволиться в любой момент.

— Тем не менее, призыв на военную службу не отменён, — возразил лейтенант.

Но этот новобранец, похоже, действительно знал законы.

— Да, но призыв сохранён на случай войны. А сейчас мир.

Лейтенант хмыкнул.

— Ну, что же. Я не имею права увольнять солдат срочной службы. Это право принадлежит исключительно командиру полка. Сейчас я его вызову и как только он прибудет, вас уволят. А до тех пор, вам придётся идти в строю вместе со всеми.

— И не подумаю! Я требую немедленного увольнения. Если для этого надо подождать какого-то чиновника, то я подожду здесь.

— Встать в строй! — приказал ротный командным голосом.

— Не дождётесь! — огрызнулся новобранец.

— Поставить его в строй, — кивнул лейтенант, стоящему за спиной новобранца капралу.

Капрал схватил парня за шиворот и потащил было в строй, но тот вырвался и оттолкнул его от себя. На помощь капралу немедленно поспешил Сидоров. Вдвоём они скрутили новобранца, заломив ему руки за спину и связав ремнём, снятым капралом с пояса. Продолжать путь ему пришлось со связанными за спиной руками, подгоняемым сзади сержантом Сидоровым.

Спустя полтора часа, нас догнали и остановились на обочине два флаера. Из одного вышли трое военных полицейских, из другого полковник с седыми усами, огромной лысиной и кожаной папкой в руках. Лейтенант остановил колонну и доложил, что «шестая рота следует в пэпэдэ». Полковник отдал ему честь и спросил:

— Ну? Где он?

Сидоров подтащил увольняемого к полковнику и отошёл на пару шагов в сторону.

— Развяжите, — приказал полковник, нисколько не удивившись тому, в каком положении находится увольняемый.

Новобранца развязали и он принялся растирать затёкшие руки.

— Я протестую против такого обращения! — немедленно начал новую истерику сын юриста. — Меня ударили! Я подам на вас в суд! Вы все сядете тюрьму!

Капрал второго взвода, тем временем, снова подошёл к нему сзади, на этот раз держа в руке пехотную лопатку.

— Я командир пятьдесят шестого учебного полка, — представился полковник. — Вы будете увольняться или нет?

— Да. И немедленно! — ответил новобранец.

— Отлично, — командир полка открыл свою папку и стал перебирать в ней бумаги. — Сейчас мы оформим все документы.

— Простите, господин полковник, — вмешался лейтенант, — но я наложил на этого солдата взыскание в виде тридцати суток ареста. Он должен сначала отбыть это наказание.

— Нет проблем, — полковник даже не оторвал взгляда от своих бумаг. — Отсидит после увольнения.

Командир роты согласно кивнул, а полковник продолжил:

— Владимир Вениаминович Худовский, вы подтверждаете высказанное ранее желание быть уволенным из рядов вооружённых сил Земной Федерации?

— Однозначно, — проскрипел тот.

— Тогда распишитесь вот тут, — командир полка ткнул пальцем в то место в бумагах, где Худовскому следовало расписаться.