Мошки и пушинки - [3]
С соседнего, тоже песчаного, холма слепит сиянием крестов кладбище – рукой подать. Тополь там уже полностью спеленут паутиной, как саваном. Блестит. И ты исчезнешь в этой паутине, как мотылек! Исчезнуть в этой жаре и блеске кажется нестрашным и естественным. Нежными щекотными лапками насекомых природа осторожно пробует тебя, разминает… Ну – хватит пока! Смёл с лица и плеч эту нечисть. Ветерок! Наслаждайся – пока эти “лапки” тебя не оплели.
Над водой витают, блестят леска и паутина.
Мошки так и реяли над вечерней водой, все суетливей – и ниже. Что за парад? Господи! Глянул в даль – длинный ряд вдавленных в воду точек! Топятся эскадрильями!
Прислонив к дереву велосипеды, мы сидели на корнях, и я рассказывал все. Кроме дантесоведения – замешан еще.
Когда обокрали “будку” Ахматовой, где я временно проживал, журналисты, желая сенсаций, требовали с меня: что из подлинных вещей Ахматовой удалось найти? И в ярости я показал им: вот! Градусник Ахматовой!.. И после с ним покорил целый мир, блистая на конференциях!
В Ясной Поляне снял и украл наволочку со штампом – желая уже окончательно пасть.
– Да… Это серьезно! – произнес потрясенный Борис, отодвигая велосипед.
– Уезжаешь?
– Ладно. Лежи тут, – вздохнул он. Мол, сделаю, что могу… хотя шансов на спасение мало. Я смотрел ему вслед. Слезы блестели на ресницах. Уж лучше пусть наши друзья будут нашими проводниками в вечность, чем кто-нибудь!
Волны, хлюпая, изогнули строй утопившихся мошек, и их прямой ряд изогнулся зигзагом, буквою S.
Я закрыл глаза.
Больница – длинный одноэтажный дом, сразу за ней плавно поднимался зеленый луг, усыпанный… чуть не сказал – отдыхающими. Вдали луг как бы припухал, горбился – там была река, росли вдоль берега “головастые” наклонные ветлы с торчащими прутьями. Больные весело прощались с родными и переплывали на тот берег, кто на чем… больше на гробах, загребая крышками.
Пользуйся благоприятным случаем. Чего еще ждать тебе?
Полуразрушенные белые арки с обломками стен, к ним идут то ли комнаты, то ли бассейны – теплая вода по щиколотку, гладкое мраморное дно… наслаждение для голой ступни! Последняя ласка? Встав в арку, смотрел, как уходил непонятно в какое море и таял в блеске воды узкий изогнутый мыс с высокими тонкими пальмами. В начале мыса росли кусты, ветки их низко тянулись над узеньким пляжем, и в тени лежали люди и тихо переговаривались. И я прилег.
– Встать!
Я разлепил веки. Клим!
– Рано улегся. Дело не сделали!
– А, да.
Настало время его товаров и услуг!
Вдали показался знакомый песчаный холм.
– Дренаж сделал тут… а где деньги? – жаловался по пути Клим.
Вымогает? – мелькнула вдруг странная надежда. Из стенки канавы торчала желтая пятерня! Я вздрогнул. Может – моя?! Но каким образом?.. Фу ты! – сообразил – резиновая перчатка! Обронил кто-то из работяг.
– Если будешь меня пугать! – смело сказал я спутнику… но он не ответил. По дороге он взял в будке лопату и лом и теперь тяжело отдувался. Мы вскарабкались на песчаный косогор. Там стояли два тополя. Один был спеленут паутиной, как саваном, и ярко блистал. Другой… шелестел листвой! Были лишь отдельные нити!
– Тля обленилась, б..! – произнес он. Вонзил лом в землю и долго утирал пот.
– А отложить это дело нельзя? – поинтересовался я.
– Ну почему ж?.. Но надо же учитывать и гомогенный фактор! – туманно добавил он.
– А когда ж я его не учитывал-то?! – я сразу просек, о чем речь. Хорошо, что я деньги прихватил!
Мы сели на тележку с мотором и понеслись. Стикс в этом месте обмелел, был пересечен колеями, и мы перемахнули его, не замочив штанин.
– Вот так! Мороз и солнце! – лихо произнес он.
– День чудесный! – радостно подхватил я.
…Из тишины вдруг обрушился гвалт чаек! Я открыл глаза. Берег озера – и целая пурга этих птиц! С чего это вдруг? Мертвого разбудит!
Потом я разглядел эпицентр этой бури: маленький хорошо одетый мальчик невозмутимо стоял и сыпал крошки с горсти, не считая, видимо, этот ор от земли до неба чем-то особенным… Уже – хозяин всего?
Вернулась тишина – и открылось небо. Солнце плавилось на границе воды. Чуть поодаль на берегу я разглядел моего архангела, страстно вещающего какой-то женщине:
– Нам всем до “Войны и мира” ой как далеко!
– Далеко, но по-разному! – хотелось вмешаться. Хотелось бы все-таки измерить это расстояние для каждого отдельно!
Он заметил мой взгляд, подошел.
– Ты понял… что я все делаю для тебя? – произнес он. – Но пока не все получается.
– Это замечательно! – воскликнул я.
– Ну… не знаю, – он развел руками. Причем явно был рад.
Ничего. Как-нибудь перебьемся! Контролером, например, поступлю. Устраиваются же люди?
Мимо летела пушинка. Я вдохнул – и она вдохнулась! Ура! И мошки снова летают, сверкают в лучах! Несмотря на гибель, летают! Пушинки, перебирая лапками, безвольно катятся по воде.
Поверхность озера сияла, даже грела лицо. И какая-то женщина выходила из воды, но потом снова кидалась в нее, приговаривая:
– Как хорошо! Как же сегодня хорошо! Целое лето так не было!
– Ну… ты едешь? – он глянул через плечо.
– А то!
Мы сели на велосипеды. По дороге мелькнул нам навстречу крупный дантесовед.
– Ты заметил, как я с ним не поздоровался?! – вскричал, ликуя, мой друг.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.
Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.