Мощь земли - [36]

– Прости, я не знаю, что случилось, я уже старалась забыть об этом, я понятия не имею, почему это снова всплыло, – добавила я, чтобы он не подумал, что Нийол все это время был в моих мыслях.

– Видимо, не сработало, – Уилл придвинулся ко мне немного ближе, послышался шорох, и в следующий момент меня накрыло теплым одеялом.

– Прости, что накинулся на тебя, – пробормотал он.

Мне удалось улыбнуться.

– Мне нравится, когда на меня накидываются.

Он не ответил на мою улыбку.

– Я не он, Киа.

– Знаю. Ты хуже.

Его брови сдвинулись, и я пожалела, что высказала свои мысли вслух.

– Не в том смысле, – поспешила сказать я, радуясь, что слезы наконец-то высохли. – Просто… Мне кажется, что всегда случается что-то плохое, когда я сближаюсь с кем-то. – Это была лишь половина правды. Вторая половина заключалась в том, что это убьет меня, если я полностью отпущу себя и не смогу забыть, что он смотрел на меня так, как сейчас, только потому, что не мог мне ни в чем отказать.

Я не могла спросить Уилла об этом. Я не могла допустить, чтобы все закончилось, даже не начавшись. В этом безумии я должна была хвататься за каждое маленькое ощущение счастья, даже если потом буду сожалеть об этом.

– Тебе не нужно ничего объяснять, – голос Уилла вырвал меня из моих мыслей. – Прости, что не обратил внимания на твои чувства, я просто так отвлекся из-за отца. Это заняло все мои мысли.

Я приблизилась и убрала с его лба мягкую прядь.

– И тебе не нужно оправдываться за то, что ты для разнообразия подумал о себе.

Уголки его губ дернулись, но он не улыбнулся.

– Ты хочешь поговорить об этом? Когда-то один мудрый человек сказал мне, что отрицание ничего не приносит с психологической точки зрения.

– Мудрый человек, а? – в конце концов, губы Уилла скривились в легкой ухмылке. Его красота причиняла мне физическую боль.

– Я не знаю, что делать, – признался он наконец срывающимся голосом. – Я не знаю, что сказать, когда столкнусь с ним. Последние несколько лет я так часто представлял себе, что сделал бы, если бы у меня был шанс встретиться с ним, но боюсь, что ты права. Я боюсь, что получу логическое объяснение его исчезновения и больше не смогу его ненавидеть, потому что у него не было другого выбора. Я не знаю, что будет после ненависти.

Я придвинулась еще ближе к Уиллу и положила голову ему на грудь. Он с дрожью выдохнул, и я почувствовала его сердцебиение у своего уха.

– Я тоже не знаю. Но тебе не нужно выяснять это в одиночку, – прошептала я.

Он крепко обнял меня и начал поглаживать по голове.

– Плохие вещи случаются не из-за тебя. Это не твоя вина, что все в этом мире перевернулось с ног на голову и ты оказалась в самом центре этой неразберихи. – Он поцеловал мою макушку, а затем замер. – Я ненавижу того парня за то, что он внушил тебе эти чувства.

Я посмотрела в окно. Лунный свет заливал крыши серебром.

– Его прислал Нерон, Арья или кто-то еще, но я та, кто совершила каждый неверный шаг. Я несу ответственность за решения, которые привели меня сюда. – Я положила подбородок Уиллу на грудь и посмотрела на него. – Знаешь, что еще мне интересно? Зачем старейшинам рисковать, подсылать ко мне одаренного и заставлять его сближаться со мной, когда это так опасно?

Уилл задумчиво посмотрел на меня, затем кивнул.

– Ты права, это странно. Чем больше об этом думаешь, тем меньше в этом смысла. Эта система работает годами, и до сих пор никому не приходило в голову подвергать ее сомнению.

– Что, если в ней сомневались, но сажали в тюрьму всех, кто предпринимал что-то против, как отец Дамека? Если такой вещи, как свобода слова, здесь не существует и единственной утвержденной версией истины является пропаганда? Вот как работает диктатура, не правда ли?

– Омилия определенно не в одночасье решила ввести эти правила, потому что им было скучно. Должна существовать причина. И если эта эйфория или что-то в этом роде – просто сказка, то этому должно быть объяснение.

Я пожала плечами.

– Разве не всегда дело касается власти?

– Дело не только во власти. Если бы это было так, они бы вывели партию таких же полукровок, как ты.

– Полукровок? – повторила я, приподняв брови. – Они называют это аномалией. А то, что я могущественнее их всех, вместе взятых, – это твоя теория, а не известный факт.

Уилл наклонил голову и рассеянно погладил меня по руке.

– Я почти так же, как и ты, понятия не имею, как работает этот мир, но есть причины, по которым за твою жизнь назначили награду. Они боятся тебя и держатся за привычки, как это делают обычные люди. Тем не менее должны быть доказательства опасности, иначе система не работала бы так долго.

– Для существования богов тоже нет никаких доказательств, а люди верят в них с незапамятных времен, – возразила я, и Уилл одобрительно усмехнулся.

– Возможно, нет никаких видимых доказательств, но религия поддерживает верующих, так же как идеология Омилии поддерживает одаренных и их инвентов. Большинство сошло бы с ума, если бы не было порядка. Если бы не существовало объяснения всему, что они чувствуют каждый день.

– История человечества несколько раз показывала, что слепо следовать правилам легко, однако не всегда правильно, – настаивала я. – И я не удивлюсь, если Нерон пользуется этим удобством. Он всегда обставляет дело с эйфорией так, как ему надо.