Моряки Вселенной - [4]
— Мой ученик, способный, очень способный человек…
Трехлопастный винт корабля качнулся и, все ускоряя свое движение, слился в сверкающий круг. Провожающие медленно отступали. Взвилась зеленая ракета. Корабль тронулся. За стеклом мелькнуло бледное лицо Малютина. Все ускоряя свое движение, звездолет, покачиваясь, бежал по взлетной дорожке и почти у самого конца тяжело оторвался, повис на мгновение в воздухе и пошел в небо.
Вот он засверкал в луче прожектора. Провожающие, вскинув обнаженные головы, следили за ним. Сторожа окрестных колхозов, опираясь на свои бесшумные мотоциклы и колхозные доярки, молча стояли на спящих улицах сел и деревень и также следили за ним. В широком световом луче прожектора, поднятом, как меч, в темное небо, он летел все выше и выше. Его очертания уже были неразличимы, виднелось только серебряное мерцание, наконец и оно погасло.
Лукин указал рукой на восток: огромный красный диск солнца выкатился из-за горизонта, земля была далеко внизу.
В кабине звездолета царил порядок: все было укреплено неподвижно, вплоть до графиков полета, прижатых зажимами к штурманскому столику. Стены и потолок, словно одеяло, покрывала стеганая кожа, пол был выстлан пробковой массой, покрыт пушистым ковром. В стенах и над щитом управления сияли три иллюминатора. Зеркальные ставни были подняты. На стеганой обшивке покачивались ременные поручни.
— Приготовьтесь! — сказал Лукин, поднимаясь с пилотского кресла, и через плечо посмотрел на Малютина.
Чтобы разорвать цепи земного притяжения, звездолет должен был развить скорость не меньшую 11,2 километра в секунду. Гелиолин давал большие скорости, но задача их плавного нарастания еще не была разрешена, ускорение шло толчками и переносилось тяжело даже лежа.
Три раскладных кресла звездолета были превращены Малютиным в койки и установлены под прямым углом к линии полета. Кедров, взглянув на показания приборов, сказал в микрофон:
— Земля! Слушайте! Говорит «РС-7». Четыре часа сорок минут. Высота пятнадцать тысяч семьсот. Включаем ракетный двигатель. Ждите возобновления связи.
Далекий голос Чижевского проговорил в наушниках:
— Радируйте через полчаса…
Вслед за этим все трое улеглись на койки, пристегнувшись к ним ремнями. Пилотское кресло раскладывалось непосредственно перед щитом управления, и Лукин, даже лежа, мог управлять звездолетом.
— Включаю! — крикнул он и нахмурился.
Взглянув на часы и высотомер, он выключил самолетный мотор и быстро повернул реостат ракетного двигателя. Наступившую на минуту тишину разорвал взрыв. Звездолет глухо заревел, сделал огромный прыжок. Непомерная тяжесть навалилась на моряков вселенной, сдавила грудь, плечи, живот. Корабль дрожал, взрывы следовали один за другим, сливаясь в громоподобный рев. Ощущение тяжести все нарастало, грудь расплющивалась, дышать стало невозможно. Казалось, такое состояние продолжалось нестерпимо долго. Малютин ощутил металлический вкус крови на языке, хотел сделать глотательное движение и не мог. Лукин пытался что-то проговорить. Внезапно все трое почувствовали резкую перемену — невыносимая тяжесть исчезла, ее сменило ощущение падения: под ложечкой замирало, кружилась голова. Звездолет проваливался в бездну, иллюминаторы быстро чернели, рев ракеты сменила мертвая тишина.
Поборов тошноту, Лукин легко отстегнул ремни и вдруг всплыл в воздухе над койкой. Он дышал еще тяжело и озабоченно проговорил:
— Впереди больше четырех суток полной невесомости. Двигайтесь осторожно, берегите головы и колени!
Малютин повернул голову. Его черепаховые очки соскочили с переносицы и поплыли по воздуху.
— Придется привязать их веревочкой! — сказал он, протягивая руку и ловя колеблющиеся, словно паутина, очки.
Путешественники, хватаясь за ременные поручни, осторожно подтянулись к иллюминатору. Как рыбы у стекла аквариума, не касаясь ногами пола и покачиваясь в воздухе от малейшего движения, они смотрели сквозь толстый прозрачный иллюминатор.
Огромной вогнутой чашей над ними висела Земля, закрывая весь горизонт. Края ее туманились, середину, как снежное море, покрывала бесконечная пелена облаков, в просветах виднелись бурые пятна и, казалось, голубело небо.
— Атлантический океан, — сказал Малютин.
Звездолет мчался в черной бездне, пронизанной колючими лучами звезд. Они засевали тьму кругом — и над головой и под ногами, как зерна, или роились огненными пчелами. Солнце, не затмевая их блеска, полыхало косматым голубым шаром. В кабину вливался нестерпимый свет, и Малютин опустил зеркальный ставень.
Кедров, выпустив поручень, подошел, вернее подплыл, к радиотелефону. Но тщетно он давал позывные: Земля не отвечала. В наушниках потрескивало и слышались далекие шумы.
— Молчит! — повернулся он к своим спутникам, повозившись над аппаратом. — Связи нет… Связь прервана…
Глава третья
ПЕРВЫЕ ЛЮДИ НА МАРСЕ
Мы постепенно вникнем в характер этой планеты и постигнем самую сущность ее.
Персиваль Лоуэлл
Далеко во тьме, черной, как тушь, висел гигантский оранжевый апельсин, покрытый странным сплетением серо-синих пятен и легких теней. Их непривычные очертания лишь отдаленно напоминали те карты, которые везли с собой путешественники, и, чем ближе звездолет подходил к Марсу, тем более не похожим становился он на эти карты. Его почва была испещрена множеством темных узлов и неправильных клеток, нежно-серые пространства тянулись между ними, моря напоминали шкуру леопарда. Пятые сутки полета подходили к концу. Марс был близок.
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.