Моря Африки - [63]

— Нужно постараться попасть на один из них. — решили мы, — будут хорошие материалы для фильма.

Мы нашли бухту, где можно оставить лодку, нашли человека, который будет присматривать за ней, упаковали телекамеры и на автобусе отправились в Дар Эс Салам в старый порт, в надежде попасть на борт одного из доу. Но высокая ограда из металлической сетки с колючей проволокой по верху отделяет портовую зону от города.

«No tourist here… forbidden.» — охранник в грязной униформе преграждает нам путь у ворот, через которые в то же время течёт людской поток в обоих направлениях. Светлая кожа и чистая одежда выдают в нас тех, кем мы собственно и являемся — белые, иностранцы.

— No tourist here… forbidden.

— Да ладно, пропусти нас! Всего несколько кадров.

Охранник мотает головой. Он вежливо на ломанном английском старается объяснить нам то, что мы уже знаем: по закону в Танзании иностранцам запрещено подниматься на борт доу. Очень странный закон, возможно он был принят, чтобы защитить туристов от воровства и несчастных случаев на море, может потому, что стыдно показывать иностранцам нищету и безнадёжность сконцентрированные в старом порту у причалов и в окрестных переулках.

Каков бы не был мотив, но в результате мир доу оказывается нам недоступен.

Жалко! Через сетку видны мачты доу выстроившиеся вдоль причалов, серые корпуса выбеленные солнцем, жёлтые паруса из грубого хлопка, невозможная толпа чёрных грузчиков, полуголых, покрытых потом и пылью. Пёстрая и суматошная сцена, словно перенесённая сюда из давних тёмных веков.

— Чтобы попасть туда пришлось бы замаскироваться под чёрных.

— А если попробовать через Константина?

— Почему бы и нет. Попытка не пытка.

Возвращаемся в к новым причалам, где швартуются паромы, которые ходят на Занзибар и Кению.

— Знаешь Константина? — Спрашиваю первого попавшегося навстречу парнишку хулиганского вида.

С Константином мы познакомились два месяца назад, сразу как пришли в Танзанию. Мы прибыли поздно вечером в порт Дар эс Салам и собирались сойти на берег для оформления прихода. Только после улаживания формальностей можно уйти из этого грязного вонючего и, как и все порты, полного воров места. Но поход на таможню превращается в проблему: если мы пойдём вдвоём на тендере, лодка останется без присмотра и воры не заставят себя долго ждать, если Карло пойдёт один, то тендер останется без присмотра на берегу. Решили, что я провожу Карло до берега и быстро вернусь назад, сторожить лодку.

Мы встали напротив трущоб, примыкающих к порту, выбирая менее смрадное место, чтобы причалить, когда услышали свист и увидели человека размахивающего руками рядом с молом, к которому причаливают паромы.

— Итальянцы! Идите сюда. Я посмотрю за вашей лодкой.

Мужчина говорил по-итальянски совершенно без акцента, может быть слегка с римским.

Всё в этом порту выглядело враждебным и опасным, в том числе и его беззубая улыбка, его дырявая зелёная майка и разные ботинки. Но, почему то, он вызывал доверие и пока Карло ходил на таможню и в управление порта, я осталась с Константином.

— Не беспокойся за лодку, если тебя увидят со мной, никто к ней не подойдёт.

И я осталась сидеть на щелястых досках причала, среди мешков с зерном и гор сушёной рыбы, слушать рассказ этого человека неопределимого возраста, который рассказывал мне о своей жизни.

Десять лет назад, в этом самом порту он завербовался на греческое судно. Некоторое время плавал в Красном море, потом в Александрии поменял судно на итальянское и стал ходить между Италией, Грецией и Ливаном.

— В Италии было хорошо. Мы грузили мрамор. Отличная еда, равиоли, лазанья, красное вино…

В течении пяти лет судно было его домом а команда его семьёй. Но раз, в порту Бейрута, в их сухогруз попала граната и он затонул. К счастью на борту были только три человека и им удалось спастись. Остальной экипаж был на берегу, но всё их имущество, включая паспорта, утонуло вместе с судном.

Владелец был вынужден отправить команду по домам, возместив расходы и пообещав вызвать, как только для них будет другое судно.

— Уже прошло два года, я хочу вернуться в Италию, но без приглашения на работу меня не пустят туда. Пока я здесь, в порту, все меня знают и я всегда нахожу какую-нибудь работу.

Когда на пароме с Занзибара бывают итальянские туристы, всегда стараюсь немного поговорить с ними. Кто знает, может как-нибудь мне удастся устроится на итальянское судно.

Наконец Карло вернулся. Мы отблагодарили Константина небольшим подарком и распрощались.

— Если вам что-нибудь понадобится, ищите меня в порту. Просто спросите, меня все знают — сказал он на прощание.

— Зачем вам Константин? Он вам денег должен? — Ответил парнишка.

— Мы друзья. Скажи что его ищут итальянцы.

Константин материализовался через несколько минут, со своей беззубой улыбкой, счастливый что видит нас и что есть перспектива заработать несколько шиллингов.

— Старый порт? Доу? Я там всех знаю.

— Начальник? Он мой друг.

— Но мы хотим на борт доу.

— На доу? На борт? Зачем..?

Единственное, что мы не можем сказать даже Константину, так это то, что мы хотим снять фильм. Хотя ему это и не важно. Иностранцы, как известно, все немного странные, но у них полно денег, и лучше им не возражать. И потом, я в этом уверена, мы ему симпатичны. Через десять минут мы снова у ворот. Теперь он говорит с охранником. Спорит, жестикулирует, показывает на нас и на море. Наконец ворота открываются и мы можем зайти.