Моря Африки - [60]

— Рассказывай, рассказывай, а то я засну.

— Место было очень красивое. Дорога, которая с одной стороны идёт от Момбасы, а с севера из Watamu, Malindi из Сомали, проходит по верху, а потом резко опускается до уровня моря крутым спуском с поворотом, так что вода открывается неожиданно. Дорожное полотно заканчивается прямо в воде, словно дорога продолжается под водой, чтобы появиться с противоположной стороны. Во время отлива последний участок дороги покрыт водорослями и илом и колёса машин постоянно проскальзывали, когда они съезжали с парома и поднимались наверх.

— Никто никогда не пострадал?

— Как то мне рассказывали об одном matato — одном из тех автобусов, жутко перегруженных людьми, животными и багажом. Ночью он не остановился, или стал тормозить слишком поздно, колёса заскользили, он въехал прямо в воду и утонул.

Машины ожидали в очереди пока паром подойдёт, выгрузит цветастую толпу людей, ящики, узлы, коз, разбитые грузовики, держащиеся лишь на проволочных скрутках, автобусы и автомобили с той стороны залива. Почти всегда приходилось ждать минимум пол часа и в это время казалось, что находишься в другой стране. По обочинам дороги была другая Африка, не похожая на ту, которую видишь на протяжении всего пути от Lamu до Mombasa. Или мне так казалось, потому, что здесь приходилось останавливаться и было время понаблюдать.

— Там были хижины из глины и пальмовых листьев, на маленькой площадке перед ними горел огонь. На огне всегда стояла кастрюля с белой густой полентой — pocho. Это самая распространённая пища в этой зоне: в течении короткого времени варят муку из белой кукурузы, замешанную на воде, которая потом бродит в желудке, увеличиваясь в объёме и притупляя чувство голода.

Маленькие детишки, вооружённые длинными палками, пасли коз. Женщины появлялись неожиданно. Высокие, стройные, с длинными икрами, тело замотано в цветное парео, сквозь которое проступали выпуклые ягодицы, кажущиеся более округлыми от тряпок накрученных сверху. На спине, в выцветшей холстине сидит ребёнок, на голове цилиндрический сосуд.

Они шли молча, гуськом к какому то источнику, возможно просто ямке в земле с мутной водой. Иногда я видела, как они возвращались со своими глиняными сосудами, полными и потемневшими от воды. Они удалялись также в молчании, вытянувшись цепочкой и казалось что их босые ноги едва касаются земли.

Там всегда сидела старуха с огромной корзиной, полной кулёчков с орехами. Она продавала их по несколько центов, и каждый раз после них во рту скрипел песок. И всё вокруг было окружено крутыми зелёными стенами фиорда, заканчивающимися заиленными скалами, которые в зависимости от стадии прилива были на виду или исчезали в море.

— Да, видимо действительно красивое место!

— Но теперь этим мостом всё разрушили!

Мост! Я знаю, что уже несколько лет, как дорога больше не прерывается. Бетонный мост перекинулся с одного на другой берег фиорда. Знак прогресса и современности, предмет гордости страны. Наконец в ногу со временем, не нужно больше ждать, можно спокойно продолжать свой путь. Но возможно ещё один кусочек Африки со своей старомодной человечностью постепенно исчезнет с лица земли.

Вот он, перед нами этот мост. Похож на серую конструкцию из «Лего», вставленную в мягкий бархатистый пейзаж из зелёного пластилина. Наверху нескончаемое движение. Едут туристы с севера на юг и с юга на север, рабочие, женщины едут на рынок, дети в школу.

Течение, которое подхватило нас этим утром, когда мы подошли на расстояние видимости берега, несло нас на север со скоростью четырёх узлов, и мы отдались на его волю. Я предпочитала Kilifi, и хоть мост и нарушает немного мои воспоминания о нём, многое другое осталось: зелень берегов, цвет бугенвилей, запах цветов плюмерии.

Наша карта говорит, что подойдя к входу и преодолев коралловый барьер, можно идти вглубь фиорда на пару миль, однако это карта выпущенная до постройки моста и не говорит ничего о том как пройти под ним. И, словно мало этого, с одного берега на другой перекинуты провода, и их прогиб противоположен прогибу моста.

Решаем бросить якорь перед входом во фиорд, чтобы определиться с ситуацией.

— Итак, лучшее время ля прохождения моста, это отлив, когда заканчивается отливное течение выходящее из фиорда и есть время, прежде чем начнётся приливное. Так что, если будут проблемы, включаем задний ход и уходим. Согласна? — Карло листает приливные таблицы.

— Согласна!

— Через пол часа. Я поднимусь на мачту, ты стой на руле. Сначала пойдём к южному берегу, чтобы пройти под проводами там, где они выше над водой, потом иди к центру и проходи под мостом где пролёт выше. Всё понятно?

— Ну в общем… Но ты там сверху всё таки говори мне куда править.

— Хорошо. Надеюсь меня будет слышно, я полезу на самый топ, так я буду менее чем в метре от моста.

— Я не буду смотреть!

Мы подняли якорь и тронулись очень медленно. Я шла вдоль скал правого берега, пока не услышала крики Карло:

— Окей, провода прошли, теперь идём под мост. — Посмотрев на верх, я увидела, как он, как кошка, поднимется на грот мачту до самых последних ступенек. Его голова была выше топа мачты, выше поднималась лишь пластиковая УКВ антенна.