Морской чёрт - [11]
Пароход разгружал уголь. Я разыскал штурмана и попробовал с ним заговорить. Но он меня встретил грубой английской руганью. «Посмотри, как ты выглядишь, свинья этакая. Что тебе нужно здесь на пароходе?»
Я был ошарашен такой встречей. Спустившись обратно на пристань, я захватил с собой пустой угольный мешок, сам не зная, что я с ним буду делать. На берегу я попросил какого-то негра разрезать мне гипсовую повязку. Но вскоре почувствовал, что напрасно сделал это ― тропическое солнце стало припекать мне ногу. Это причиняло мучительную боль. Вот тут-то угольный мешок, которым я обернул ногу, и оказался как нельзя более кстати. Ночью он служил мне подушкой.
Так провел я три следующих дня, питаясь кокосовыми орехами и бананами. Ковылял по берегу небольшой реки, которая протекала по другую сторону города, я набрел на бамбуковую рощу. На опушке старый негр вырезывал бамбук. У меня был еще в целости мои матросский нож, и я вызвался ему помогать. Вечером он мне дал шесть пенсов на еду. Я попробовал рассказать ему свои последние приключения, но он отнесся недоверчиво к рассказу и смотрел на меня очень испытующе. На мою просьбу устроить меня на ночлег, он начал бормотать, что слишком мало знает меня. В конце концов, он все же согласился приютить меня в сарае. В свой шалаш он, однако, не хотел меня пустить. Па следующее утро негр накормил меня маисом. Мы снова принялись за резку бамбука. Во время работы я вдруг заметил приближающийся с моря белый пароход. Работа была мигом брошена, и я полетел в гавань. Каждое судно, входившее в гавань, вызывало во мне надежды.
Пришедшее судно оказалось немецким крейсером «Пантера». Много матросов уже сошло на берег. Я тотчас решил завязать с ними знакомство. Приблизившись к одной кучке, среди которой стоял высокий матрос, говоривший с сильным саксонским акцентом, я обратился к нему на родном наречии, рассказал ему свои горести к попросил дать мне немного хлеба.
― Сейчас я тороплюсь на корабль, но приходи сегодня в шесть часов на пристань.
Без четверти шесть я уже ждал в условленном месте. Вскоре пришел мои новый знакомый. Он подал мне целый каравай черного хлеба и сказал, чтобы я приходил за хлебом каждый день и в этот же час. У меня только хватило слов, чтобы сказать ему: «Какой ты замечательный парень!» Но в этом было все сказано.
На следующий день он пришел ко мне опять.
― Друг, можешь ли ты достать мне фуражку или, по крайней мере, пару башмаков?
― Завтра воскресенье. Ты можешь сам прийти на корабль.
Я стал отказываться, но он уговорил меня, и на следующий день я, как преступник, прокрался на судно. Матросы сидели на баке и пили кофе. Мне казалось, что я, несчастный босяк, попал к благоустроенный дом к состоятельным людям. И это время показался на палубе вахтенный офицер. Он увидел меня за столом. Матросы вскочили с мест и вытянулись по-военному. И тоже встал, пытаясь скрыть свой угольный мешок. Раздался окрик офицера:
― Вахтенный!
― Есть, господин лейтенант!
― Выкиньте этого типа за борт и смотрите впредь, чтобы подобная сволочь не проникала на корабль!
Вахтенный подошел ко мне:
― Потрудитесь сойти на пристань.
Матросы, которые меня уже немного узнали, стали что-то ворчать про себя, а один шепнул мне:
― Феликс, поверь моему слову, завтра ты получишь фартовое платье... Я стяну у лейтенанта его брюки и фуражку. Ты завтра же их будешь иметь.
«Выкиньте эту сволочь за борт». Эти слова продолжали звучать в ушах. Каково было моё внутреннее состояние! Услышать родной язык, находиться под германским флагом и вдруг быть выгнанным. С горькой обидой на сердце спрятался я на берегу, чтобы никто не мог меня видеть. А в мыслях так и горели оскорбительные, слова: «Выкиньте эту сволочь за борт».
Мои друзья с «Пантеры»» насовали мне в карманы бисквитов и велели быть завтра в шесть часов на пристани. Я, конечно, пришел и получил свою буханку черного хлеба. И 10 часов вечера я должен был снова прийти. На этот раз два матроса в темноте передали мне парусиновые башмаки, синие брюки, морскую фуражку, носки, рубашки и пр.
― Ну, Феликс, теперь принарядись, как следует.
Такой радости я никогда не испытывал. Теперь у меня было с чего начать новую жизнь. Я мог показаться отныне на любой пароход.
.Много лет спустя, когда я, по просьбе Вильгельма II-го, рассказал ему этот случай, он загадочно посмотрел на меня и заметил присутствующим: «Какая поэзия была бы для него, если бы он теперь опять попал на «Пантеру». Не прошло и двух месяцев после разговора с Вильгельмом, как я был назначен командиром этого крейсера.
Новое одеяние доставило мне сразу же место у смотрителя набережных. Я должен был помогать закреплять швартовы приходящих судов. Мне хорошо платили, питание было достаточным. Я возродился нравственно и стал снова человеком.
Через месяц я нанялся на шхуну «Нова Скотия». Она ходила между Вест-Индскими островами. В один из рейсов мы зашли в порт Тампико в Мексике. Во мне опять загорелась страсть к бродяжничеству, и я с одним товарищем отпросился у капитана в отпуск на несколько дней. Верхом на лошадях мы отправились вглубь страны ― в мексиканские прерии и жили там среди ковбоев, табунов мустангов, бесчисленных стад бизонов, учились кидать лассо и т. п.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.