Морские волки. Навстречу шторму - [34]

Этот обряд островитяне соблюдают с такой строгостью, что если бы кто и вздумал напасть на какую-либо отдаленную королевскую область или на принадлежащую кому-нибудь из вельмож землю, то никто из них не может оставить места, где он проводит праздник. Некто советовал нынешнему королю отменить это празднество, указывая, что он каждый год должен подвергать свою жизнь явной опасности без всякой пользы. Но Гаммамея с надменностью отвечал, что он столь же искусно умеет ловить копье, сколь самый искуснейший из его подданных бросает его, и, следовательно, ничего не опасается.

Время у сандвичан разделяется следующим образом. Год состоит из двенадцати месяцев, а каждый месяц из тридцати дней. Дни делятся не на часы, но на части, например: восход солнца, полдень и заход. Время между солнечным восходом и полднем, а также между полднем и заходом солнца опять делится на две части. Год начинается с нашего ноября.

Жители Сандвичевых островов признают существование добра и зла. Они верят, что после смерти будут иметь лучшую жизнь. Их храмы наполнены идолами, как у древних язычников. Иные из них представляют божество войны, другие – мира, иные – веселья и забав и прочее. В жертву приносят плоды, свиней и собак, из людей же убивают в честь своих богов одних только пленников или возмутителей спокойствия и противников правительства. Это жертвоприношение больше относится к политике, нежели к вере. Здешнее духовенство к своему званию готовится с самого детства. Во время табу оно дает наставления народу. Здесь есть также особая секта, последователи которой утверждают, что они своими молитвами могут испросить у богов власть убить всякого, кого только пожелают. Эта нелепая секта называется когунаанана, и, как кажется, члены ее с самого детства учатся многим хитростям и обманам. Когда кто-нибудь из них вздумает сделать эту безбожную молитву, то через кого-либо дает знать об этом жертве своей варварской злобы. Этот бедный человек, по своему слепому суеверию, которое у гавайцев выходит за всякие пределы, узнав о молитве, произносимой ему на погибель, лишается ума и чахнет или убивает самого себя. Немудрено, если в подобном случае упомянутые изверги используют еще что-нибудь. Впрочем, родственники несчастного человека, доведенного до самоубийства, имеют право нанять кого-нибудь из вышеуказанных собратьев, чтобы он своей молитвой отомстил злодею. Однако же еще никогда не случалось, чтобы хоть один из их сообщников лишился от этого жизни или, по крайней мере, разума.

Геяву, или храм сандвичан, не что иное, как открытое четырехугольное место, огороженное кольями, на одной стороне которого находятся статуи, поставленные полукругом на небольшом приступке. Перед этой толпой идолов стоит жертвенник, также из шестов. По сторонам палисада находятся истуканы, представляющие также разных богов. При входе стоит обыкновенно большая статуя. Истуканы сделаны самым грубым образом и без всякой соразмерности. У многих из них головы втрое больше туловища, которое ставится на столб. Некоторые без языков, другие с языками, но в несколько крат больше естественных. У одних на голове поставлены разные чурбаны, а у других рты прорезаны дальше ушей.

Выше было упомянуто, что островитяне приносят в жертву своим идолам также мятежников и пленных. Это варварское жертвоприношение производится следующим образом: если мятежник или пленный принадлежит к знатному роду, то вместе с ним убивают от 6 до 20 его сообщников, смотря по состоянию виновного. В большом капище на этот случай приготовляется особенный жертвенник с множеством кокосов, платанов и кореньев. Убитых сперва сжигают, а потом кладут на плоды, начальника в середине, а товарищей и помощников по обеим сторонам, ногами к главному божеству войны и на некотором расстоянии друг от друга. Между ними помещают свиней и собак. В таком положении они остаются до тех пор, пока тела сгниют. Тогда головы принесенных в жертву насаживают на палисад капища, а кости кладут в специально для этого приготовленное место. Об этом рассказывал мне через переводчика главный жрец большого капища в Карекекуи. Но Юнг уверял меня, что этот рассказ не вполне правдив. По его словам, особенных жертвенников в этом случае никаких и никогда не делается, а тела кладутся ничком просто на землю, так что руки одного лежат на плечах другого, и к идолам головами. Трупов не обжигают огнем, и собак также не приносят в жертву, кроме только тех случаев, когда моления идолам делаются о женщинах, ибо у гавайцев собаки почти исключительно принадлежат этому полу. Юнг рассказывал мне, что с окончанием этого обряда налагается табу, называемое гайканака, на десять дней, по истечении которых головы убитых людей накалываются на ограду капища, а кости, составляющие руки, ноги и бедра, кладутся в особое место, все же остальное сжигается. Я не могу судить, какой из этих рассказов правдивее. Кажется, что Юнг, живя долгое время между островитянами, мог бы составить ясное представление о жертвоприношениях гавайцев.

Похороны на острове Овиги совершаются с неравной пышностью, в зависимости от состояния людей. Бедные обертываются в простую ткань и погребаются у берегов или в горах. Ноги умершего загибаются так, что пятками достают до самой спины. Напротив того, знатных людей одевают в богатое платье и кладут в гробницу, вытянув руки умершего вдоль туловища. Потом тело ставится в особо построенный для него домик, где остается до тех пор, пока совершенно истлеет. После этого кости собираются в скелет и кладутся в особое место. В честь умершего вельможи убивают до шести любимейших его подданных. Но самый лютый и бесчеловечный обряд совершается после смерти короля. В два первых дня после его кончины умерщвляется по два человека. Потом строится домик, куда ставится покойник, одетый в самую великолепную одежду, какую только можно иметь на этом острове. Во время постройки домика убивают еще двух человек. После истления королевского тела приготовляется другое здание, причем опять два человека лишаются жизни. На это второе кладбище переносят королевские кости и одевают снова, первое же платье истлевает вместе с трупом. По происшествии некоторого времени созидается храм в честь умершего владетеля и приносятся в жертву еще четыре человека. Королевские кости, перенесенные в это последнее место, составляются так, чтобы скелет походил на сидящего человека или имел бы такое положение, в котором младенец пребывает в утробе матери. Наконец, кости одевают в третий раз и в таком состоянии оставляют их навсегда. После смерти короля все его подданные ходят нагие и целый месяц предаются распутству. В продолжение этого времени мужчина может требовать от всякой женщины, чего только пожелает, и ни одна из них, даже сама королева, не смеет отвергнуть его требования.